Маменькин сынок

Как я увидел первый раз ее грудь — моя мама с детства проявила не совсем обычную любовь к себе. Еще в детстве она трогала меня за тогдашний маленький пенис и, как потом выяснилось, ждала того, когда у меня будет первое семяизвержение. Сейчас мне девятнадцать, и она стала вести себя еще откровенней со мной, и сделала из себя некую госпожу. Я совсем не удивлялся и не протестовал. Мне не было противно и даже наоборот немного скучновато. Более того, мне немного было жаль тех, кто до двадцати-тридцати лет и женского тела не трогали. А то, что описано дальше, так проходит почти каждый день, пока я не решил кое-что изменить, чем поплатился и все равно ничего не вышло...

Как и всегда я проснулся утром в своей комнате. Ибо комната у меня отдельная, правда я не имел права закрывать дверь и не дай Бог, мама узнает, что я в ней занимался самоудовлетворением, она считает, что каждая сперма, что из меня выходит, не должна покидать меня без ее надзора. Когда это было в прошлый раз, она заставила меня подрочить в стакан и все это выпить. Так вот я проснулся, оделся и вышел из комнаты. Мама сидела на кухни. Она была в темно-красном халатике, краешек черного лифчика выходил наружу, а ножки покрывали тонкие черные чулочки. Ей тридцать девять лет, но выглядит она на чуть больше, чем тридцать. Она очень красивая. У нее черные пышные волосы с такой прической, что они окружали ее загоревшее лицо. Черные глаза почти всегда подведены черными тенями. Заметный носик и худые щеки. У нее стройная фигура и прямые ноги с выделяющимися коленными чашечками, что будто смотрят на тебя, куда бы ты ни пошел. Сейчас она сидела нога на ногу и читала книгу.

— О, наконец-то ты встал! — сказала она, — что ты будешь? Чай?

— Да, давай.

Она сделала чай и перед тем, как налить в кружки, поставила на стол корзинку с кремовыми пирожными. Я поблагодарил, когда кружка оказалась возле меня, и потянулся к пирожным.

— Стой, — скомандовала она, — Слижи крем с моего живота.

— Хорошо, попробую, — спокойно ответил я.

— Как будто у тебя есть выбор, — усмехнулась мама.

Я встал, подошел к ней и сел на колени перед ее стулом. Мне открылся вид ее ножек, она держала нога на ногу. Я прислонился к ним губами, так как делал это много раз и это не вызвало у меня смущений. Я нежно облизал ее, после чего мама резко дернула ногой и достаточно сильно, но главное неожиданно ударила меня по лицу.

— Я не разрешала!

— Извини.

Она расстегнула халат. Теперь я смотрел на ее красивую талию с чудным пупком заметно выходящим вперед. Она поделила пирожное и выдавила из него весь крем на живот. Часть его застыл там, куда она его выдавила, а часть сползла вниз. Ее халатик все еще слегка прикрывал нижнюю часть, и сквозь темноту