11 минут

Итак, она звалась Татьяной... Сидя в удобном старом кресле, стоящем в читальном зале районной библиотеки, позабыв обо всем на свете, девушка жадно читала. Несмотря на то, что в библиотеки люди ходить почти перестали, эти учреждения еще продолжали свой жизненный цикл. Время от времени нет-нет, да и заглянет кто-нибудь. Пенсионер-активист за справочником по растениеводству, или унылый школьник за Достоевским, или центнеровая красавица бальзаковского возраста за очередной нетленкой Бертрис Смолл. Библиотекарша Танечка была ровно такой, как ей полагалось. Невысокой, тоненькой, очкастенькой серой мышкой. Волосы невнятного цвета стянуты в пучок на затылке. Очки стеснительно поблескивали, полностью закрывая пол лица. Одежда блеклых тонов балахоном висела на хрупкой фигурке, не отягощенной вторичными половыми признаками.

Характер Татьяны был под стать ее внешности и ее профессии. Пугливая, тихая, незаметная. В школе она была одной из тех, кого потом забывают позвать на вечер встречи, потому что просто не вспоминают. В институте она звезд с неба не хватала, учась исключительно настолько, насколько было нужно, чтобы не вылететь с учебы. Дома была властная авторитарная мама, давно уже загнавшая в гроб отца Тани, и уверенно муштрующая дочь. Танечка, по словам мамы, была хорошей и послушной девочкой: мыла посуду, содержала комнату в порядке, не общалась с плохими людьми, только кушала плохо. «Девочке» шел 32 год. Разумеется, она была девственницей, давно уже даже не помышлявшей, что когда-нибудь в ее жизни появится мужчина. Мамины «что такое хорошо, и не дай Бог ты даже подумаешь о чем-то плохом» въелись в нее настолько, что она даже не открыла для себя радости самоудовлетворения. Иногда, читая любовную сцену в очередном романе, Таня чувствовала, что ее организм дает какую-то реакцию, но это было так пугающе, так непривычно, что она научилась подавлять эти ощущения.

В библиотеке она работала уже почти 10 лет. Коллектив пенсионерок принял ее настороженно, но потом, увидев какой безобидный воробушек им достался, стали вести себя с ней как ее мама — учить жизни, и непрерывно воспитывать. Характера им возразить робкая Татьяна не имела и привычно повиновалась. Вот собственно так она и жила. Бывали дни, когда к ней не заходил вообще никто: ни ее коллеги, которые с наступлением огородного сезона старались уйти с работы как можно раньше или могли вовсе не придти, ни школьники, беззаботно прожигающие каникулы. В эти дни она просто глотала одну книгу за другой, привычно вскарабкавшись в облюбованное кресло. До закрытия читального зала оставалось всего-то минут 40. Погрузившись в книгу, Таня даже не услышала громкого хлопка на улице прямо рядом с окном. Через несколько минут в зал вошел высокий крупный мужчина лет 50.

— Здравствуйте, девушка, — громким раскатом своего голоса нарушил он библиотечную тишь. Татьяна подскочила на своем кресле, испугавшись от неожиданности. — колесо вот лопнуло, запаски нет, а мобильник дома забыл, можно от вас позвонить? — очаровательно улыбнулся незваный гость.

Трясясь всем телом от пережитого испуга, Таня мелко закивала и показала