Гастроли

достать их языком.

Наконец, он встал на колени на кровати напротив меня и Катюша забилась между нами принимая сзади и не выпуская член Лёши изо рта.

Мы оказались лицом к лицу с Алексеем, я старался не смотреть на него, зато явственно слышал и ощущал урчание, учащённое дыхание и похоть. На долю секунды мне даже показалась интересной мысль идти дальше — и вставить свой член в анал другу, или, наоборот попробовать на вкус его член. Безумие!

Тут Леша замычал и стал ритмично подвывать, не оставляя никаких сомнений в своей кульминации.

Чмоканье Кати указывало место Свершения.

Надо ли говорить, что сама мысль о том, что Катя сосет у другого мужчины при мне, глотает и подставляет своё тело под ласки Другого весьма меня возбудило. Я не готов был анализировать, это было глупо и невозможно, здесь и сейчас я просто наслаждался полным единением с Природой и Страстью.

— Димочка, дай, я кончу. — проскулила Катя. Я знал, что это значило. Лежа на спине, я уже сжимал груди гарцующей на моём члене наездницы. Она настойчиво раскачивала тазом горизонтально и плавно. Буд — то выводя невидимые иероглифы. Наконец, всё убыстряясь она испустила стон и слегка подрагивая, кончила, повалившись на меня.

Я целовал её в губы, сохранившие запах Другого.

Придя в себя, она принялась лизать мои соски, а я быстро смастурбировал, размазав семя по её животу и груди.

Навалилась необыкновенная усталость и отрешённость. Почти не произнеся ни слова, мы все укрылись одеялами и, словно выполнив священный и сакральный ритуал, облегчённо и быстро заснули.

А утром щедрое солнышко и клёкот птиц приветствовали новый день.

Всё произошедшее казалось уже полузабытым сном. Хотелось выбежать на травку, мокрую от росы, потягиваясь, радостно щурится от поцелуев солнца и благодарить весь мир и за тепло и за Францию и за гастроли и за любовь и за молодость.

Однако я оставался лежать в постели, не желая первым показать своё бодрствование...

Пытаясь разобраться в себе, я ощущал, что маятник чувственности качнулся в другую сторону. Мне хотелось посетить какой — нибудь особенно непонятный музей, долго спорить на отвлеченно-возвышенные темы и непременно послушать что-нибудь из позднего Хиндемита. Однако, Всё это хотелось пережить с... Ирой...

Ну вот и Катя сладко потянулась и стыдливо юркнув в мою рубашку исчезла в ванной комнате. Лёша отправился шарить по маленькому холодильничку-бару в поисках нехитрой трапезы. День начинался.

Скоро, оставив Лешу в номере, мы с Катей отправились в Музей современного искусства.

Казалось, она чувствовала себя виноватой, она как-то выразительно — вопросительно смотрела на меня и пыталась прижаться и всячески выразить свои самые горячие чувства ко мне.

Меня же всё более одолевали мысли об Ире. Да, Катя была рядом, такая близкая, знакомая, любящая, и всё же при мысли об Ирине, её холодной недосказанности и спокойной отстранённости сердце начинало биться, а красота панночки так притягивало воображение и рисовало самые бесстыжие картины изощрённого разврата!

Так прошёл день и другой, по не гласной договорённости мы не предпринимали попыток тотального 

---

Традиционно, Романтика

---

Вернуться назад