Интенсивная диета. Часть 1

и, надо сказать, полуобнаженное состояние никак не способствовало уменьшению этой боязни.

Голые люди замерли, с интересом наблюдая новое действующие лицо на импровизированной сцене. Обычно выступал только мужичек — оратор и он уже всем наскучил, поэтому появления незнакомой симпатичной девушки вызвало небольшой ажиотаж среди собравшихся.

Мужичек продолжал держать Оксану за руку, не давая ни сбежать, ни нормально прикрыться. Такого позора девушка не испытывала еще никогда в своей жизни, она буквально чествовала как толпа пожирает её глазами. Очень хотелось разрыдаться, но тогда все поймут, что она тут посторонняя... и все станет еще хуже.

Толпа безмолвствовала, разглядывая девушку и ожидая её слов. Шли минуты. Послышались первые недоуменные возгласы и смешки.

Оксана окинула зрителей печальным взором:

— М-ми... — запнулась девушка.

— Ну, дорогая, давай — не стесняйся, — поддержал её мужичек.

— М-ми... — старалась изо всех сил Оксана неуверенно вытягивая вперед руку.

— Что «Ми»?, — недоумевал кто-то в толпе.

— Милиция, — наконец выдавила из себя Оксана, указывая рукой на приближающихся людей в форме.

Нудисты синхронно оглянулись, наступила тишина, пока её не нарушил мужичек — оратор:

— ШУХЕР!!! МЕНТЫ!!! — дурным голосом взвыл мужичек и рванул прочь, только дряблая задница мелькнула в темноте.

Потеряв равновесие, Оксана рухнула с лавочки на землю, больно расцарапав колени.

Нудисты рванули прочь, как тараканы, среагировавшие на включенный свет. Только чудом девушку не затоптали, но потолкали изрядно. В конец ошалевшая Оксана заползла под лавочку и там затаилась. Видимость была плохая, только голые ноги разбегающихся нудистов, крики, ругань и визг. Пронзительно надрывался милицейский свисток, а где-то за деревьями взвыла сирена. Девушка тихонечко лежала под лавочкой и клятвенно обещала себе, что больше никогда в жизни не появиться в этом парке.

Постепенно крики стихли, девушка уже думала, что неприятности на сегодня закачены, когда по лавочке постучали полицейской дубинкой, а перед её глазами замаячили форменные брюки.

— Давай вылезай, — грозно потребовал страж правопорядка.

— Не могу, — пискнула Оксана. — Я голая.

— И что? — удивился полицейский. — Ты думаешь, я сегодня не насмотрелся на это дело? Вылезай, кому говорю, не усугубляй!

— Я не хочу, — захныкала Оксана. Показываться голой полицейскому было очень стыдно.

— Придётся, — твердо начал страж правопорядка, но заглянув под лавочку и увидев заплаканное девичье лицо смягчился. — Ну, не плачь, никто тебя не обидит. Доедем до отделения, составим протокол и по домам. Все лучше, чем в грязи лежать. Смотри, там вон окурки, кожура... Давай, вылезай.

Оксана еще несколько раз хлюпнула носом, но все же вылезла. Милиционер окинул её оценивающим взглядом и хмыкнул, оставшись довольным. Грязная, поцарапанная девушка оставалась все еще очень привлекательной.

В отделение помимо Оксаны доставили еще несколько нудистов, самых нерасторопных и медленных. Всех запихнули в обезьянник и сказали ждать. Оксана присела на лавочку в самом углу, с ужасом ожидая своей участи. Остальные заключенные напротив вели себя громко, даже нагло, смеялись, шутили, общались между собой.

Через некоторое время появился седоусый полицейский с уставшим лицом.

— У кого паспорта есть — за мной, — приказал он.

За ним пошли все, кроме Оксаны и еще одной девушки.

—