Dragon Age: Origins. Горе Каммена

делу, отдаться животной страсти, и сама чувствовала то же самое. «Теперь-то меня как следует трахнут». Каммен и тут ее не разочаровал и приступил к процессу со свойственной ему ретивостью и пылкостью. Сделав несколько пробных движений, вынимая член по самую головку и резко вталкивая обратно до упора, он начал иметь ее так быстро и жестко, как только позволяла его поза. Девушке, так внезапно обнаружившей у себя тягу к грубости, хотелось большего, но и так она сотрясалась в равной степени от ударов его таза и от томительной услады, рождавшейся в ее чреве. Орган долийца действительно сновал в ней довольно свободно, но отнюдь не потому, что у нее «растянутая дырка», как она утверждала, чтобы сильнее себя унизить. Откровенно говоря, ее лоно находилось в почти первозданном, прекрасном состоянии, узкое и упругое. Все дело было в расовых отличиях, ведь эльфы в целом немного уступали размерами людям. Однако, опять-таки, получать удовольствие это не мешало никому.

Вопреки ожиданиям Стража, юноша не ограничился тем, чтобы просто сношать ее, и решил привнести для себя разнообразия. «Похоже, ему и правда больше не нужны мои подсказки». Склонив голову, он впился в ее рот грубым страстным поцелуем, не имевшим ничего общего с теми чувственными лобзаниями, с которых они начинали. Элисса при этом даже не могла ему ответить — ее губы просто безжалостно сминали и жамкали. Вскоре юноша ожидаемо подустал от такой позиции и с распрямленных рук опустился на локти. «Это еще хорошо, что снял доспех, иначе бы еще раньше притомился. И меня бы точно тогда раздавил». В самом деле, эльф, хоть и был ниже нее на полголовы, все же обладал относительно развитым телосложением и весил прилично. И теперь он практически лежал на ней, подмяв под себя. Впрочем, несмотря на небольшой доставляемый дискомфорт, навалившаяся на нее тяжесть ей нравилась — она лишь подчеркивала для девушки собственную незначительность и то, кто в текущей ситуации доминирует.

А Каммен нашел себе новое развлечение. Пользуясь тем, что ладони теперь были свободны, он поймал одну из ее грудей, прыгающих в такт толчкам. Затем сдавил ее столь сильно, что побелевшая плоть выступила между пальцами. Элисса тихо вскрикнула: теперь это действительно было больно. Игры кончились. Но разве не этого она так долго добивалась от партнера? Самое лучшее, однако, ее еще ждало впереди. Юноша, потешившись с ее соском языком и губами, крепко прикусил его, убрал руку и стал подниматься. Несчастная грудь вытянулась вверх, колыхаясь между зубами и телом. Несколько раз она, будучи все же довольно крупной и увесистой, выскальзывала из хватки, но долиец сразу возвращал ее обратно или переключался на другую. Казалось, с таким темпом они должны рано или поздно оторваться. Девушке уже хотелось плакать от боли, рождаемой такой дикой пыткой. И ничуть не меньше ей хотелось скользнуть ладошкой вниз, потереть набухшую горошину, возможно, посжимать пальцами или ногтями. Но даже если бы ее руки не