А что? Ничего такого вроде бы не случилось

Особенно, если учитывать, что моя грудь полностью просвечивала сквозь тонкую ткань комбинации, соски торчали,... и Роберт Павлович видел это, продолжая плотоядно улыбаться. Вода, льющаяся из-под крана, громко шумела, и в этом шуме тонуло моё журчание. Я расслабилась и улыбнулась. — Ну вот, видишь, всё очень просто... — сказал он. — А вы что, сегодня на работу? — спросила я. — Да, представь себе, срочно вызвали... — и между нами, несмотря на абсурдность ситуации, завязался лёгкий разговор. А между тем я закончила писать. Мне бы встать, натянуть трусики и уйти. Но мне хотелось, чтобы эта пикантная ситуация продолжалась. И тогда я решила её усугубить. Я отмотала от рулона туалетной бумаги. Роберт Павлович с интересом смотрел на меня (он уже побрился и в этот момент охлаждал свои щёки лосьоном после бритья). Я отмотала туалетной бумаги с явной целью вытереть свою киску. Роберт Павлович не отворачивался.

Да я уже и не хотела, чтобы он отворачивался. Я встала, придерживая подол одной рукой, а другую руку сунула между ног и вытерла свою писечку. Роберт Павлович с интересом смотрел на меня, и вдруг сказал: — Иди, лучше, сполосни, — и указал на струящуюся из-под крана воду. Безумие нарастало в геометрической прогрессии. Возбуждение нарастало тоже. Я бросила бумагу в унитаз, сделала шаг к ванной, продолжая придерживать подол. Трусики мои были спущены до колен. — Давай лучше я вытеру, — внезапно сказал свёкор, подставил руку под струю воды, смочил её, сунул мне между ног, прикоснулся к моей писечке... я вся поплыла... Меня просто накрыло! Вода была тёплая, а прикосновение таким нежным, таким приятным, что я просто оцепенела, замерла во внезапной истоме. Кровь прихлынула к моим щёкам. На губах у меня появилась блаженная улыбка. Я смотрела на Роберта Павловича, и по моему довольному выражению лица он понял, что делает всё правильно. Я нежно стала гладить руку, которая гладила меня там внизу. Я вся текла.

Роберт Павлович и вторую руку засунул мне под комбинацию, прикоснулся к моей голой жопе, начал её гладить, сдавливать мои ягодицы, то правую, то левую. Мою грудь он тоже не оставил без внимания. Всю её обжал, продолжая натирать мою киску и всовывать пальцы мне во влагалище. Моя рука сама собой, без приглашения, залезла в трусы к Роберту Павловичу и нащупала крепкий, мясистый баклажанчик. Я стала с удовольствием его наминать, и он тут же затвердел, окреп, поднялся. Он меня завораживал. Роберт Павлович, видя это, снял с себя трусы, поставил меня на колени, и я взяла его член в рот. Несколько минут я ничего не видела, не слышала — я просто сосала. Стояла на коленях, держала свёкра за бедра и сосала. Когда первая безумная волна возбуждения отступила, я стала воспринимать окружающее. Роберт Павлович тяжело дышал от удовольствия. Он гладил мои волосы, мою шею, мою грудь. Он с блаженным выражением смотрел на меня. Я стала сосать более технично, крепче сдавливать ствол губами,