К разговору о подарках для любимых и о любви к себе

том, что из него должно получиться. Мне вдруг захотелось пересмотреть фильм «Обыкновенное чудо». Обожаю эту философскую сказку, актеров, события, фразы. Нашла фильм, запустила, продолжая разминать в руках уже податливый материал.

«Нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно. Ни толку, ни проку, ни в лад, ни впопад совершенно...»

Первый вариант получился как-то сразу. Но пластика оказалась очень жестким материалом, и проработать детали никак не удавалось. Сминаю уже готовую фигурку и начинаю все сначала. Еще один вариант, опять не то, и еще один... Все мне нужна помощь — эксперт. В качестве эксперта, конечно, выбираю своего младшего сына.

Несколько слов о нем, чтобы было понятно. Достаточно взрослый, почти 20-летний, мальчик, с философским и в то же время практичным складом ума. Он ищет и находит ответы на все вопросы, как человеческих отношений, так и загадок природы. Моя поддержка и опора в жизни. Одна его фраза говорит о том, какой он есть: «Мама, все хорошо, если бы было плохо, я бы заметил. Я замечаю только то, что плохо».

Захожу к нему в комнату с очередным вариантом. Давно привыкший и знающий мамину неординарность и непредсказуемость, вопросы, зачем это надо, не задает. Вижу его ухмылку, ну... нормально... Значит, нет. Леплю — сидячая, стоящая, лежащая, не то...

Когда я вошла к нему в пятый раз, мальчик подошел к делу серьезно. Разобрал все по полочкам. Что хорошо, что не удалось. Голова... Что-то не так и не то. У него на глазах сминаю фигурку в бесформенный комок. «Мама, я же сказал только голову переделать...»

«Обыкновенное чудо» на экране подходило к концу.

«— Зачем ты затеял все это? Я ведь тебя предупреждала.

— Таким уж я на свет уродился, мне захотелось с тобой поговорить о любви. Но я же волшебник, помнишь, я тебе говорил?

— Помню.

— Вот я и взял людей, перетасовал их, и они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала.

— Я плакала...

— Одни, правда, работали лучше, другие хуже, но я уже успел привыкнуть к ним. Я даже стал позволять им иногда спорить со мной. А теперь... Спи, родная моя, я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. Но пока ты со мной.

Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.

— Твоя последняя сказка оказалась забавной. Во всяком случае, удачной. Может быть, лучшей».

Мои руки работали отдельно от моего сознания. И в них, с девятой попытки, создавалась фигурка. Грациозная, чуть выгнутая, спинка, длинные лапки, кокетливо свернутый хвост вокруг лап, и голова — в сторону и вниз, покорно опущенный взгляд полуприкрытых глаз. Кошка... Одобрительные слова сына: «Ну, вот».

Обжиг в духовке занял 5 минут. Потом раскраска. Последний штрих — цепочка на шею. И фотографии. Три часа ночи. Спать...

Часть вторая. Раздумья

Утром Кошка стояла на столике там, где я ее оставила. Я взяла фигурку в руки. Она была теплой и синей... ! Синих