Инкуб. Часть 1

на последнем автобусе.

В бабкином большом доме они жили в летней его части, с большими окнами и тонкими, в одну доску, перегородками. Зато у каждой была своя комната, и от бабки их отделяло значительное пространство, позволяющее им чувствовать себя свободно.

Мила открыла дверь к Томке, и опять оказалось поражена, второй раз, за эту странную ночь.

Сестра лежала на кровати, совершенно голой, развратно раздвинув ноги, согнутые в коленях, и она энергично ласкала себя. Ее рука двигались очень быстро. Приглядевшись, ошеломленная Мила увидела, что Томка даже трахает себя двумя пальцами, стараясь проникнуть внутрь, как можно глубже. Она видела, что младшая сестра готова кончить, движения пальцев ускорились, все мышцы ее тела напряглись, а лицо исказилось в гримасе удовольствия. Потрясенная увиденным, Мила нерешительно замерла, а сестра, тем временем, в последний раз вскрикнула, забилась на кровати, сгибаясь и поворачиваясь на бок, сильно сжимая ноги со своей рукой между ними. Так и осталась лежать, не открывая глаз, время от времени вздрагивая.

Мила решительно шагнула вперед и толкнула сестру в плечо.

— Том, Том, слышишь, просыпайся! — та никак не реагировала. Миле пришлось удвоить усилия. — Томка, Томка, проснись, тебе говорят.

С огромным усилием сестра с трудом открыла глаза и посмотрела на Милу.

— Что? Что случилось? — невнятно спросила она.

— Тебе кошмар приснился. Проснись! — и, увидев, что Тамара пришла в себя, вышла из комнаты.

Так и не заснула толком, проваливаясь в какое-то забытье, вдруг просыпалась и долго лежала с открытыми глазами. Только под утро, когда серый свет наступающего дня проник в комнату, Мила провалилась в сон.

Весь день проходила разбитая. К тому же, временами на нее накатывало дикое желание. Внизу живота внезапно разливалось тягучее тепло, и она, забиваясь в какой-нибудь уголок, запускала руку в трусики, чтобы прикоснуться, потереть, помять набухшие от желания губки. Потом, стыдясь, одергивала руку, оглядываясь вокруг с колотящимся сердцем. Один раз пришла в себя стоя в глубине сада, опираясь одной рукой о ствол яблони, второй быстро лаская себя, сдвинув трусики в сторону. Другой раз, зайдя в летнюю кухню, сняла платье, принялась похотливо тереться лобком об угол стола. Очухалась только, услышав бабкин голос, звавший ее. Так и ходила целый день, думая только об одном — как бы уединиться.

Томка вела себя не менее странно, постоянно куда-то исчезая. Мила как-то засекла раскрасневшуюся Томку, когда та выходила из-за сарая, поправляя платье. Еще разок она ее подловила в зале. Томка, моя полы, нагнулась и похотливо терлась своей щелкой, через платье, о резной деревянный подлокотник кресла, думая, что ее никто не видит. Так и провели весь день, сторонясь друг друга.

Следующей ночью сладкий кошмар повторился. Миле приснилось, что в комнату заходит незнакомец, она точно знала, что это тот, вчерашний. Она стоит перед ним в футболке и трусиках, ловя глазами каждое его движение. Повинуясь его жесту, снимает футболку и трусики, делает шаг навстречу ему, уже горя от желания. Незнакомец хмыкает, протягивает руку вперед, по-хозяйски