Рыжуха. Часть 1

так сразу. Вставай на коленки.
— Это еще зачем? — у нее округляются глаза.
— Знаю я таких прытких. Сбежишь и поминай как звали. Сначала деньги потом стулья.
— Но не могу же я тут... — шепчет она. — А если кто-то увидит?

Мне надоедает разговор. Она явно заговаривает мне зубы. Я начинаю шарить по ее телу ладонями. Ощупываю попку сквозь сарафан, грубо прихватываю ее — ничего так, задница что надо. Они вскрикивает, и тут же испуганно озирается по сторонам. Это я хорошо ее очередью дачников напугал.
— Я хочу увидеть грудь, командую я. Опусти верх сарафана.
— Нет, — шепчет она, заливаясь краской.
— Один, — невозмутимо отвечаю я.
— Что один? — она хлопает ресницами, не понимая.
— Два, — Я лезу под сарафан, прохожусь рукой вдоль бедра и еще жестче прихватываю ее за попу.
— Три. Четыре. Пять. Кстати, тебя раньше пороли?
— Что? — удивляется она.
— Непослушных девчонок, которые не слышат что им говорят, обычно наказывают. Так вот, тебя раньше пороли?

Она понимает. Бледнеет и мычит что — то нечленораздельное.
— Я хочу видеть твою грудь, — Резко отвечаю я. Больше уговаривать не намерен. Она прикрывает свои глаза ресницами и опускает сарафан, Две упругие, белоснежные груди выскакивают из него и стоят торчком, мне на радость.
— Молодец, — Я сжимаю ее сосок, заставляя ее выгнуться со стоном, потом разворачиваю ее лицом к дереву и говорю:
— Наклонись вперед.
— Она пытается развернуться, но я холодно отвечаю — Одиннадцать.
— Ты обещал, — судорожно произносит она.
— Двенадцать, — сухо отвечаю я. — Меня не интересует твоя девственность. Наклонись.

— Она держится за березу и медленно наклоняется, выставляя свою попку на мое обозрение. Я задираю ее сарафан и резким движением опускаю ее трусы вниз. Как Я и полагал — попка круглая, как мяч, такая аккуратная, что мне хочется забыть о моей работе и сунуть той барышне по самые гланды, но нельзя.
Я аккуратно придерживаю ее за талию, и шлепаю по заду. Один, два, да все двенадцать. Она всхлипывает, но не кричит. Понимает, что если она дернется, я не выдержу, да как нарушу наш уговор.
— Уяснила? Делаешь все как я скажу, или я начинаю считать. Рука у меня крепкая.
Мои отпечатки алеют на ее круглой заднице.
— Да, — всхлипывает она. Можно мне встать?
— Молодец, — хвалю я ее. — Стой так. Выгни спинку. Подними попку выше. Умничка моя. Я достаю телефон и отправляю Пашке ее свежее фото.

— Теперь вставай на коленочки. Да, сними ты эти трусики, чтобы не мешались.
Она напугана. У меня тяжелая ладонь, отходил я ее будь здоров. Молча делает то, что я ей говорю, только по сторонам посматривает, чтобы не было никого.
— Открой ротик, солнышко, — мурлычу я, предвкушая, как ее сахарные губки сделают мне приятно.
Она стоит на коленях, прямо на лесной подстилке, с открытым ртом и с красной задницей. Ее грудь продолжает соблазнительно торчать вверх, стремясь ко мне упругими розовыми сосками.
Широким движением руки, я достаю из трусов член и вопреки плану сую ей в рот. Этого Пашка