Ночь в поезде

вагоне погасили свет.

Мы рассмеялись, и затем Анастасия сообщила, что хочет переодеться и попросила меня не смотреть. «Я могу выйти в коридор» — предложил я, и уже поднялся, но Анастасия положила руки мне на плечи и с улыбкой усадила меня обратно. «Ну что вы, совсем не нужно беспокоиться. Просто отвернитесь и всё. Это недолго».

Выглядела она, как я уже сказал, очень хорошо. Миловидное лицо, большие глаза и иссиня черные волосы до плеч. Стройные ноги и широкие бёдра, круглая задница, которая была немного тяжеловата, но это не портило впечатления. Ну и грудь... Наверное, третий с половиной размер. Добавить к этому нужно, что одета Настя (как я ее уже называл про себя) была во всё черное. Юбка чуть выше коленей, черные колготки и кофточка, которая обтягивала ее прелести. Под кофточкой угадывался бюстгальтер.

Такой я ее увидел, когда она только зашла. И да, самое важное и обворожительное в ней было — это улыбка и звонкий смех, которым она награждала любую, даже не самую удачную шутку. Иногда не понятно было, смеется ли она над шутками или над тем, как глупо я выгляжу, когда пытаюсь шутить. Так или иначе, я почувствовал себя более уверенно и немного расслабился. Однако просьба не выходить из купе во время переодевания всё-таки застала меня врасплох.

«Хорошо, тогда я отвернусь и закрою глаза» — сказал, пытаясь снять свое напряжение, смущенно улыбаясь. Она тоже улыбнулась и не дожидаясь, пока я отвернусь, молча начала стягивать кофточку через голову. Я увидел ее животик и отвернулся. Отвернувшись к окну, я не закрыл глаза. Точнее, не закрыл их до конца. От скудного освещения в купе на оконном стекле можно проследить за манипуляциями моей прекрасной попутчицы.

Так я увидел, как она сняла кофточку. На ней был черный кружевной бюстгальтер. Но она не надела никакую майку, а просто начала снимать юбку, расстегнула молнию сзади и спустила ее с себя. Оказалось, то, что я принял за колготки, было чулками с широкой кружевной резинкой. Так она и стояла, складывая свою одежду. Ну а затем сказала мне «Можете поворачиваться».

Да, именно так. Переодевание превратилось в раздевании. В нашем купе уже было так жарко, что горло и язык у меня пересохли, но от увиденного я и вовсе лишился дара речи. Сказать, что Настя была красавицей — это не сказать ничего. Она, тем не менее, была настроена уверенно «Ну что сидишь, теперь ты переодевайся!» — сказала она шепотом и улыбнулась. Я сидел и не мог шелохнуться. Сердце уже почти вырвалось из груди. Ну а о штанах речь и не шла, они уже просто трещали от напряжения, которое скопилось у меня пониже живота.

«Тебе помочь? Ну что с тобой?» Она приблизилась ко мне, и я уже совсем стал задыхаться от страсти. «Ну расслабься» — сказала Настя и села рядом со мной — «Давай я тебе помогу». Голос ее становился всё более похожим на мурчание кошки. Она стянула с