Десерт первый: «Тирамису»

человеческих качествах, заглянуть во внутренний мир, чтобы уяснить для себя стоит ли браться за её Воспитание, или продолжить поиски.

В конце концов я проникся к блондинке определенной симпатией, и решил заняться её становлением. Когда окончательно определился с этим — немедленно приступил к решительным действиям. Света к тому времени давно доела десерт «Тирамису», который заказывала к утреннему чаю, но тарелка оставалась стоять на столе, поскольку вместе с чаевыми официант получил и четкие указания не тревожить нас без сигнала с кнопки вызова.

На тарелке лежали нож и вилка, которыми Света кушала, и на ноже остались остатки крема. Не говоря ни слова, я взял этот нож и указательным пальцем снял крем с лезвия. Затем также безмолвно протянул палец ко рту блондинки, вопросительно уставившейся на меня. Я продолжил молча держать его у её губ. В следующее мгновение она перевела взгляд на палец, а ещё через секунду взяла его в рот, и с удовольствием обсосала.

Удовольствие было настолько явным, что она даже томно глазки прикрыла, а палец продолжила ритмично посасывать, словно небольшой член. Далее к указательному я добавил средний, и она продолжила делать старательный минет моим пальцам.

Убедившись в том, что Света настроена на нужную мне волну, я пересел со своего диванчика на её, и теперь уже оказался рядом с ней, а не напротив через стол. Сразу же крепко взял её за хвост свободной рукой, а пальцы которые она сосала, жестоко вдавил глубоко в горло. Девушка не ожидала подобного поворота событий, и тут же мощно поперхнулась, едва не вернув «Тирамису» обратно на тарелку. Поперхнулась и тут же попыталась соскользнуть с пальцев. Однако сделать теперь это было очень непросто. Я ещё крепче взял её за волосы и усилил давление пальцев вглубь гортани.

Следующие несколько минут я жестоко трахал Свету пальцами в рот. Она тяжело давилась, заливалась неподвластными ей слезами, и обильно увлажняла свою серую водолазку потоком слюны, текущей изо рта по дрожащему подбородку вниз так же бесконтрольно, как и слёзы. Однако при всём этом девушка совершенно не сопротивлялась происходящему. Точнее, в первые мгновения оральной пытки она сопротивлялась, и пыталась вырваться. Но парочка воспитательных пощёчин, которых она совершенно не ожидала, вмиг остудили её пыл и подавили наметившееся восстание.

Теперь она просто сидела с распахнутым ртом, утробно хрипела, скулила и отчаянно страдала, пока я занимался её глоткой.

— Расстегивай джинсы, — велел я сурово, продолжая беспощадно ковыряться пальцами в её гортани.

Света немедленно выполнила приказ.

— Теперь мои, — продолжил я.

Она тут же расстегнула и мои джинсы, повозившись с ними, поскольку делала это впервые и наощупь.

Я отпустил её волосы и вынул пальцы изо рта, позволив немного отдышаться. Пока девушка восстанавливала дыхание, времени даром не терял. Сунул руку в её трусики. Теми же пальцами, которыми только что насиловал её глотку ощупал вагину, удовлетворенно убеждаясь в том, что она течёт, как сучка.

— Лезь под стол, пизда драная, — выдал я ей следующий приказ,