Мое подчинение

отыскал языком её дырочку. Язык у меня был очень коротким, и мне пришлось вытащить его на максимум, чтобы ласкать Настин анус. Её задница была влажной, и вкус сложно было назвать приятным, но в тот момент я об этом старался не думать. Настя еще немного прогнулась, и я стал изо всех сил шевелить языком, стараясь протиснуть его поглубже, но, увы, мои попытки были тщетны. Я хотел раздвинуть ей ягодицы руками, но быстро понял, что не стоит трогать её без команды, и продолжал работать исключительно ртом. Мой язык быстро устал от полировки Настиного очка, так что я просто вытянул его и стал активно двигать своей головой вверх-вниз. Настя же никак не реагировала на мои старания доставить ей удовольствие и, в конце концов, убрала свою попу от моего рта.

— Чё то у тебя нихуя не получается — пренебрежительно сказала она. Настя натянула джинсы и отошла, а я продолжал стоять на коленях у стены, смотря вниз слегка пристыженным взглядом. — Зря я те только дала свою жопу замуслякать. А может быть, у тебя хуй здоровый, нет? Я слышала, просто, у кого язык короткий у тех, зато болт до колен висит. У тебя то висит? Хуй достань свой, говорю.

Я неохотно расстегнул ширинку и достал свой стоящий колом член. Без всяких лишних измерений было видно, что мой писюн очень мал и в длину, и в ширину, а длиннющая крайняя плоть закрывала его целиком и полностью, делая похожим на уродливый кожный отросток. Очередной вспрыск смеха Насти четко дал мне понять, какого она мнения о моем агрегате.

— Ладно, убери это обратно. И никогда больше не доставай на людях, понял? — произнесла Настя подрагивающим от смеха голосом. — Так, ладно — я щас пойду, позвоню, а ты сиди тут, никуда не убегай, понял? Всё равно догоню!

Никуда убегать я, конечно же, не собирался. Настя отошла от меня подальше, чтобы я не слышал, о чем она ведет беседу, но я даже и не пытался прислушаться. Я всё еще не мог поверить в то, что со мной произошло, и не думал о том, что мне следует ожидать дальше. Настя вернулась обратно и приказала мне превратиться в стул. Я встал на четвереньки у стены, она села мне на спину, забросила ногу на ногу и закурила, стряхивая пепел мне на голову. Сколько времени прошло с тех пор, как я опустился на колени, мне не было известно, но мой лишний вес и твердая каменная поверхность, на которой я находился, сделали свое дело — ноги стали ощутимо побаливать. Настя же сидела вольготно, ничуть не желая облегчить мне задачу, напротив — она постоянно елозила и подпрыгивала на мне. Я старался стоять ровно, твердо и не издавая звуков, как полагается хорошему предмету мебели. Настя докурила, потушила окурок о стену и запихнула его мне в рот. Я незамедлительно проглотил его, не задумываясь о вкусовых качествах и