Красноглазый дракон готовится высунуть свой язык. Часть 2

Позвонит шлюхам, подстелиться сама? Меня более прельщал последний вариант. Я уже устал гнобить себя моральными принципами. Мне хотелось её не как мать, а как женщину. Я хотел отлизать у неё. Я был не против, если она отсосёт у меня. Мне хотелось лечь с ней в одну постель и заняться любовью. Рука вновь самопроизвольно потянулась к члену, но я остановил её. Она же обещала найти решение. Вот пускай и ищет! Злился не понятно на кого. Будто она повинна в том, что у меня такой маленький член. Скорее всего он достался от отца.

Стол просто ломился от яств. Я совершенно забыл, какая моя мамочка кудесница, рукодельница. Там был не менее десятка разнообразных блюд. Мясные, рыбные, овощные салаты, сыры и колбасы. В своих грёзах я сидел напротив мамы. В реальности я сел рядом с ней перетащив стул.

— Лёшик, — неудобно же, — улыбнулась она, — места мало.

Мы выпили по рюмке коньяка.

— Танюш, а мы переставим некоторые тарелки на освободившееся пространство и, места станет предостаточно, — обнимая её за плечи, сказал сын.

— Как-то странно это звучит и не привычно, — сказала она, аккуратно освобождая свои плечи от моей руки, переставляя на освободившееся место тарелки, — как ты называешь меня ласково по имени. Я просто в растерянности...

Она привстала и её попа оказалась пред моим лицом.

Осторожно обхватив её ладонями, почти не касаясь, будто пытаясь чуть удерживать, продолжал свои поползновения.

— Лёш, ну что ты делаешь? Нельзя же так. Ты ведь мой сын, — она сильно раскраснелась.

— Мам, а давай выпьем? — наливая полные бокалы, сказал я, не обращая внимания на её слова.

— А давай! — сказала она, махнув рукой, — за тебя Лёшик!

— За тебя, Танюшка! — Я сделал маленький глоток и отставил бокал.

Она, напротив, выпила всё.

— Ты пытаешься споить свою мать? — Рассмеялась она.

— Очень надеюсь, что у меня получится. Давай целоваться?

— Зачем? — Удивилась она.

— Ну, тебе ведь хочется узнать, что я способен сделать своим языком, Танюш?

— А знаешь! Хочется! И мне нравится, как ты меня называешь. Так необычно! Будто ты не мой сын, а молодой любовник, покушающийся на моё тело, — немного опьянев, улыбнулась она, взяв в свои тёплые ладони мои лицо.

Мы стали целоваться. Мой язык ласкал её нёбо, продвигаясь вглубь. Я достиг им горла, начал щекотать там. Моя правая рука осторожно опустилась на её бедро. Она сделала вид, что не заметила. Отстранившись, мама попросила меня сказать, что-нибудь ласковое ей, употребив её имя.

— Какая же ты у меня сладкая, Танюшка! — сказал я, медленно продвигая руку под платье, —

у тебя губки как мёд! А язычок малинового вкуса!

— Ах! — воскликнула Танюшка и закрыла глаза, — Скажи ещё! И поцелуй меня.

Я добрался до ткани её трусиков. Они были влажные. Сильно влажные.

— Ты хочешь меня! — Грубо сказал я, — не смей отпираться! Там в ванной, я хотел подрочить, представляя то, что здесь сейчас произойдёт. Ты не дала мне. Ты сказала, что найдёшь выход. Я уже