Секс с пятым судьей иерусалимским

осторожнее, он у нас навязчивый, тут же на колени взгромоздится, а еще у него подпольная кличка «видал-сосун», чуть проморгаешь и по морде вовремя не дашь, он к тебе присасывается. Но вообще, я первый раз вижу, чтобы он так на незнакомого реагировал. Чем ты его привлек?

Первое, что попросил Олег — это вода. Он залпом выпил пол-литровую пивную кружку обычной воды.

— Когда играешь, происходит обезвоживание организма, — пояснил он.

Пока на сковородке шипели шницели, мы говорили о музыке.

— Знаешь, я первый раз услышала, что сакс говорить умеет! Я просто слова слышала, которые он выговаривал.

— Ха, так я с ним говорить и научился. Мы даже рэп читаем вдвоем.

Тут я понимаю, что для Олега саксофон — это живое существо, он говорит о нем, как о живом. А ведь на сете мне показалось, что дудочка живет сама по себе! Но Олег и сакс — это некое единое целое, две половинки грецкого ореха.

— А ты видишь публику, когда играешь?

— Сейчас да, раньше я всегда закрывал глаза, но однажды мне пришлось выступать в маске, а маска закрыть глаза не дает.

— Думаю, это как в бассейне плавать под водой с открытыми глазами.

— В какой-то степени, да. Но когда я вижу публику, я не просто чувствую реакцию, а и наблюдаю за ней. Я вижу лица.

Подоспели шницели, я поставила тарелку перед Олегом, налила чай.

— А сама?

— Я перед выходом поела, да еще пива выпила, не хочу.

— А я только завтракаю.

Мясо под неспешную беседу улеглось в желудке. Я уже давно в домашнем сарафане. Разговор про умные вещи вдруг наскучил.

— Слушай, что мы все про спички, давай, про сиськи!

— О как! Извращенец! Давай, про секс?

— Давай.

— Всё, в комнату! Вставай.

Замыкаю щеколду, так, на всякий случай, хотя своих я до полуночи уж точно не ждала. Олег прижимает меня к себе прямо у двери, запускает пальчики между ног.

— Какая чистенькая (видимо, про отсутствие волос), а почему сухая?

— Ну, подожди немного.

Он двигает пальцами уже внутри, целует в губы, я чувствую его член через брюки, но понимаю, что держит меня что-то...

— Подожди, сейчас, забыла одну вещь сделать, — отрываюсь от него.

Я не ношу золото, оно меня душит. Огненный металл, а огня во мне и так хоть отбавляй, а вот серебро — это мой сдерживающий фактор, в нем мне комфортно. На мне два серебряных кольца с фионитами, такая же цепочка с подвеской и серьги-гвоздики. И понимаю, что они-то как раз и держат энергию внутри, не давая выплеска. Разворачиваюсь спиной, снимаю на ходу украшения, а пальцы Олега внутри орудуют, испытываю не возбуждение, а азарт. Убираю украшения в шкатулку. Упираюсь руками в спинку дивана и отпускаю чувства. Знакомая волна проплывает снизу вверх, пока еще робкая, это только начало. Он кладет меня спиной на диван и опускается на колени между ног. Теперь к нежным пальчикам музыканта присоединяется горячий, напористый язык. Ласкает клитор и трахает пальцами нежно, слишком