Крис и её правила. Часть 1

плечи и шею. Теперь моя очередь обнять её сзади.

Не говоря ни слова, подхожу, склоняю к ней голову и заключаю в кольцо рук, словно невзначай одной из ладоней касаясь груди. Как я и думал, лифчика она не надела.

— Никакого секса у плиты, — прохладно отвечает Крис, аккуратно приподнимая крышку и убеждаясь, что яичница ещё не готова.

— По-твоему, я не могу тебя просто обнять, безо всяких намерений?

— Все вы, мужики, втайне думаете только об этом! — фыркает она.

— Значит, я живу в одной квартире с мужиком, — улыбаюсь я.

Крис не отвечает, но по тому, как покраснела ближняя ко мне скула, я понимаю, что совершенно правильно разгадал её мысли. Моя девочка вовсе не скромна, о нет — мне часто кажется, что краснеет она только ради меня, чтобы я продолжал её читать, словно книгу с загадками.

— Давай я тебя поцелую, а ты не будешь мешать мне у плиты, — предлагает она и, не дожидаясь ответа, жадно приникает к моим устам.

Спустя пару минут яичница готова. В это мгновение я одновременно горжусь Крис и завидую ей: нехитрое блюдо у неё всегда выходит идеальным, она словно шестым чувством понимает, сколько капель масла нужно лить на сковороду, сколько класть яиц и ломтиков колбасы, как их разложить так, чтобы ничего не пригорело и всё равномерно прожарилось, и сколько секунд надо ждать до того момента, когда всё будет готово. У меня же вечно или вся яичница пережарена, или, наоборот, местами белок и желток не сворачиваются до плотной кондиции, оставаясь жидкими, и тогда моя девочка шутит, что я кончил ей на тарелку поверх завтрака.

На столе уже стоят две дымящиеся кружки с кофе (обычным растворимым, не пафосным «зерновым», «натуральной обжарки», «особого помола» и прочее), небольшая корзинка с нарезанным белым хлебом и плошка сливочного масла. Завтрак скромный, но всё равно приятно, что Крис решила обо мне позаботиться. Не иначе как хочет симметричного ответа в чём-то.

Она ставит передо мной тарелку с лучшей на свете, эталонной яичницей «а ля Крис» и садится напротив. Отрезав и отправив в рот первый кусок, я начинаю жевать и любуюсь моей девочкой, методично разделывающую собственное блюдо. Она красивая. Я считаю, даже очень красивая... Мне всегда сложно её описывать, ведь эта красота не заключается в какой-то одной детали. Её лицо очень простое и естественное, и весь ансамбль его черт в высшей степени гармоничен, в этих пропорциях наверняка спрятано легендарное «золотое сечение». Но описать по отдельности подбородок, нос, губы, линию бровей невыносимо трудно, это всё равно что читать связный текст по отдельным случайным словам: пропадает волшебство языка в стыках между ними. Также и с чертами этого прекрасного лица.

— Крис... Как бы ты охарактеризовала свой подбородок?

Моя девочка смотрит на меня единственным, что выдаётся из общего «золотого сечения». Конечно же, глаза. Они потрясающие: большие, бирюзовые, сине-зелёные, принимающие тот или иной оттенок в зависимости от настроения. Эти глаза прекрасны и