Наедине с морской девой

всем серебром чешуи.

Лишь сильней заводясь от этого, я удвоил ласки: став надаивать рукой её иную «лимонку», я, будто младенец, совсем всосался в грудь, принявшись даже слегка... покусывать её!

— Ааа-аах! — уже чуть ли не взвизгнула морская дева, на сей раз, встрепенувшись волною «мурашек».

— Мммм... — только промычал я в ответ, грубо натягивая губами сосочек.

Вдосталь прососав одну сисю, я, больше не обращая внимания на томные стоны хвостатой, жадно принялся терзать иную. Затем вновь перешел жаждущими губами на первую. Иную. Первую. Иную... И, почувствовав, что они наконец вздулись восхитительной женской упругостью, блаженно уткнулся лицом в взволнованные «объятия» ложбинки!

— Ах, Энио, какой же ты классный сосун... — томно вздохнула Элатия, по-матерински приобняв руками мою русую голову. — Моя грудь просто пылает...

— Я бы сосал её вечно... — только пробурчал меж её сись я, лишь сейчас ощутив, что и в моем паху тоже давно всё «пылает». — Слышишь, дорогая, вечно...

— Слышу, Энио... — расплылась в пошлой улыбке подрумянившаяся морская дева. — Позволь же и мне отблагодарить тебя за твои ласки... Позволь же, мне, Энио...

Понимая, о чем она просит, я, все-таки, оторвавшись от её встопыренных сисек, прилег вдоль ствола пальмы и, разведя ноги в стороны... открыто обнажил перед ней вспухшее половое «достоинство»!


Завороженно взглянув на этот венозный «жезл» мужской страсти, Элатия подтянулась вперед и, вольно распласталась на мне своим сексуальным полу-девичьим телом! Распласталась, тут же принявшись в новом запале... горячо целовать меня в губы!

— У-мммх... — теперь уже я тяжело хмыкнул ноздрями, обалдев от такого неожиданного «демарша».

Вновь занимаясь от обилия сладостной соли её цветка губ (одновременно чуя на себе шелковистые волны ниспадающих волос, да возбужденные «лимонки» обсосанных сись!), я, опять «ушел» в нахлынувшую эйфорию трепещущего забвения! Разом, позабыв обо всем честном свете, я стал снова неистово вкушать её сочные «лепестки», лакомиться обильными слюнками, и жарко кружиться в обжигающем танго наших органов вкуса!

Она же, ничуть не сбавляя напора сего сладострастного поцелуя, вдруг повела обворожительным рыбьим крупом, и, тут же, плавно проехалась паховой чешуей по моим... гениталиям!

— У-уххх! — в то же мгновенье, сорвавшись с её обжигающих уст, вскрикнул я, невольно взбрыкнув «концом» в столь скользкую плоть её нижнего тела.

Но, Элатия, даже не думая о пощаде, продолжила «нечаянно» потирать мой стонущий член чешуей, с этим, вдруг, с очередной неожиданностью, принявшись жадно облизывать моложавость моего лика!

«О, боги... боги! — просто, уже впадая в какое-то пике удовольствия, взмолился про себя я, от сей щекочущей ласки её одиннадцатисантиметрового слюнявого органа. — Похоже, она меня сейчас просто «сожрет» с концами! Или... вконец испепелит своей необузданной страстью!»

Беспомощно распятый на пальме любвеобильностью морской девы, я, жадно выдыхая воздух под взволнованный стук разошедшегося сердца, наконец, непроизвольно засочился первыми росинками желания!

Элатия же, коварно растягивая сладкую пытку, вылизав мне лицо, прошлась языком по бледной шее, описала несколько волнующих «пируэтов» в груди и, игриво скользнув по власяной тропинке живота, наконец, достигла томящихся причиндалов!

«О, Санта-Люсия! — снова взмолился я, находясь на грани