Инкуб. Часть 2

как хотел, и куда только можно и нельзя. И я сама, слышишь, сама просила его так делать... Мне было хорошо, а потом стало страшно... Прости меня, пожалуйста! Спаси нас!

Мила никогда не видела Тамару такой испуганной и потерянной. Зрелище плачущей и испуганной сестры, обычно бойкой и языкастой, ее хорошо встряхнуло.

— Все ясно, — Мила встала и прошлась по комнате. — Прекрати истерику. Мы должны избавиться от твоего кулона, этого проклятого камня, — она с опаской посмотрела на камень на шее у сестры. — Сними его.

Томка почти прекратила плакать, услышав спокойный, рассудительный тон сестры.

— Я не могу, — отшатнулась она, и продолжала шепотом. — Господин, — она запнулась, — то есть он, запретил мне. Я сейчас пробовала. Он начинает меня душить, — и она снова заплакала.

Мила недовольно посмотрела на сестру, та своими рыданиями мешала ей сосредоточиться. Четыре стихии: воздух, огонь, вода, земля. Огня против камня здесь рядом, наверное, нет. Воздух? Как-то неубедительно. Вода есть рядом. Но поможет ли быстрая, но мелкая горная речка. Что остается? Только земля.

— Давай его закопаем в землю. Может, подействует? Надежнее, наверное, будет в какой-нибудь особой земле, — рассуждала она вслух. — Тут есть такая, — радостно воскликнула Мила. — Пошли к церкви, там разберемся на месте, как его с тебя снять. Одевайся, — и потащила Томку, на ходу натягивающую платье, на улицу. По пути заглянула к бабке. Та спала, прихрапывая. Ну и слава богу!

Бабкино село раскинулась на склонах гор вдоль речки. Имелась в селе церковь, старая, некоторые говорили, что ей восемьсот лет, чему Мила в принципе верила, судя по древнего вида камням, из которых она была сложена. Церковь стояла на отдельной горке, над самой рекой. Маленькая, без куполов, больше похожая на небольшой дом. Тут в горах всегда именно такие строили, и раньше и теперь.

На улице никого не было, как всегда в селе. Томка с неохотой шла за сестрой. Безвольно тащилась следом и что-то бормотала, сквозь сдерживаемые рыдания. Мила прислушалась:

— А сидела в комнате злилась на тебя. А потом к зеркалу подошла, посмотрела во чтоя превратилась, и меня как холодной водой окатило! Я все поняла, и мне стало страшно...

Без помех девушки дошагали до узкой дорожки ведущей наверх, к церкви. Дорожка вилась между могил, хаотично разбросанных на крутом склоне. Отворив калитку, ограждающих кладбище от вездесущих коров, они вступили под тень деревьев, густо росших на склоне церковной горки. Пройдя метров десять, Томка остановилась, вырвав руку. Мила оглянулась. Сестра стояла в тихой панике. Прошептала:

— Мила, он здесь.

— Кто? — машинально спросила она, хотя сразу поняла о ком идет речь.

— Господин. Он здесь, — Томка смотрела вперед отрешенным взглядом, мимо Милы, как будто к чему-то прислушиваясь.

Вдруг Томка шевельнулась. Медленно спустила бретельки сарафана с плеч, и ее платье упало к ногам. Больше на ней ничего не было. Переступив через платье, оперлась на ближайшую оградку, закрыла глаза и принялась ласкать себя, опустив руку вниз. Мила бросилась к ней, схватила ее