Камень из космоса. Глава 3

же ноги устали, так намного легче — выдохнула она став на десять сантиметров ниже. Ее полная, женственная фигура выгодно подчеркивалась синим костюмом. В расстегнутом пиджаке из-под белой блузки выпирала, двумя футбольными мячами, большая грудь.

— Свет отключили и все пошли домой, здорово да? — она щебетала ещё что-то, деловито расхаживая по квартире, а Витька подумал:

«Какой же я негодяй, раз снова готов ее использовать против воли найденным камешком.»

Зашуршала фольга и красное свечение вырвалось наружу.

— Мама! — окликнул Нину ее сын.

Она обернулась, он стоял так близко и его руки медленно легли на грудь и сжали большие шары. Ладони погрузились в мягкую, податливую плоть.

— У тебя красивая рубашка, мама — его пальцы поднялись выше, к ее горлу, и начали неумело расстёгивать пуговицы.

Нина глупо улыбалась, смотрела через очки, склонив голову, как Витька постепенно открывает ее бледную, покрытую рыжими веснушками грудную клетку.

— Это блузка, сынок — только и смогла она выдавить из себя кротким, мягким голосом.

«Боже, я как влюбленная школьница. Ради всего святого, пусть он остановится. Я не в силах это сделать. Бедный Женя, как же ему в глаза теперь смотреть.»

Края блузки расходились все дальше. Показался золотой крестик и ниже глубокая щель между сжатыми, тяжёлыми грудями. Витька видел ручейки голубых венок на бледных, в растяжках, шарах. Переполненный ими лифчик, еле сдерживал натиск маминого тела. Титьки матери Дэна по сравнению с ними казались жалкими прыщами.

— Какие у тебя жирные, молочные сиськи — он взял одну из грудей, крепко сжал и вытянул наружу из теплой зашиты лифа. За ней вырвал вторую и они повисли перед ним. Выпластанные, обвисшие дойки его матери.

Он начал жадно их лизать, целовать большие, с блюдце, соски. Втягивать в рот их коричневую нежную мякоть. Нина запрокинула назад голову и охала:

Как хорошо, ах, как хорошо! Но... Сынок, не надо! Я не твоя девушка! Ах! Мммм, соси сиськи мамочки! Не слушай меня, как хорошо!

Камень усиливал все ощущения зрелой блондинки. Ее нервы искрились от потока тактильных ощущений.

Она решила, что в детстве он уже брал ее грудь и так же сильно кусал соски, когда она его кормила.

«Пусть сосёт, раз хочет. Я возьму ему молока. Какой неистовый мой Витечка... «Внизу же все у нее текло и капало.

Витька провел языком по шее матери, обсосал подбородок и поймал раскрытые губы.

Глаза Нины вылезли из орбит, она почувствовала во рту язык сына. Она не стала отвечать на его движения своим языком. И все же широкий, чувственный рот матери не оторвался от его губ.

Он отпустил ее, покрасневшую, с запотевшими очками и облапанной грудью.

— Повернись!

Она моргнула и слегка шатаясь выполнила его просьбу, прозвучавшую как приказ.

Он окинул взглядом ее зад. Широкий и мясистый. Чувство власти переполняло его, смешивалось с похотью и желанием познать прелести Нины.

Он взял плотный край юбки и дёрнул его вверх. Открылись ягодицы, затянутые в прозрачные, черные колготки. Он звонко шлёпнул мать и они заколыхались.

— Ай!

Витька сел перед ними на колени