гормонами».
«Ты предполагаешь, что я могу совокупиться с тобой, своим сыном? Ах, ты ж мерзкий извращенец! — она въехала мне кулаком по плечу. — Уйди от меня, поганец! Скрылся быстро в спальне, и чтобы до завтрашнего вечера не попадался мне на глаза!»
«Мам, извини, идиота... Я дурак, мам. Объясни, как правильно поступить. Ты ведь ради этого начала разговор!»
«Ох, горе мне, идиотке! Попробуй только ещё раз заикнуться...»
Мама пошла на кухню, посидела там. Я знал — она вновь обдумывает, что сказать.
«То, что я привожу сюда других мужчин, — начала, вернувшись из кухни Варвара Ивановна, — обусловлено именно востребованием мужских гормонов. Чёрт! Я опять неправильно построила фразу. Точнее будет сказать... Многим людям — женщинам, мужчинам нравится... процесс обмена гормонами».
«Почему же ты не выйдешь замуж?»
«Сынок... , мой любознательный сынок, когда же ты научишься не перебивать меня? Давай сначала про гормоны закончу... Так вот, Костик, мне этот процесс невероятно нравится. Я уже грязна похотью, а ты, сынок, ещё чист. Тебе не нужен мой образ, он только испоганит твою психику. Мастурбируй на образ подружки. Есть, кстати, на примете такая?»
«Есть. Но твоя, извини... озвучка, более возбудительна. — довольно откровенное замечание, но меж нами установилась определённая связь, я мог говорить подобное. И это тоже было частью того, что послужило моей идиотской мысли: «Она просит моих гормонов!». — Однако обещаю тебе, что приложу все усилия, чтобы поменять свои предпочтения».
«Что ж, приму твоё заявление к сведенью. А чужого мужчину, как отчима тебе, я не желаю видеть... вернее боюсь за непредсказуемые последствия. Все люди имеют свои слабости... Чтобы потом я говорила, что это он виноват в плохом твоём характере? Нет уж! Сама выращу, сама буду виновата... или довольна. Вот вырастишь, тогда возможно... всего лишь возможно! выйду замуж... Значит так и порешили: я, как смогу, снижаю количество... мужчин, а ты к осени должен найти себе подружку... хотя бы виртуальную».