Судьбоносные трусики

шатенку вперед, уронив её на разложенный диван. Она упала как-то слишком тихо, словно спружинив. Вероятно, её инстинкт самосохранения тоже включился. Она смотрела на меня глазами загнанного в угол зверька. Словно в дурмане, я шагнул вперед на диван. Марина в ужасе попятилась назад, поджимая под себя ножки, одновременно мелко перебирая ими. Но вскоре площадь дивана закончилась, и она уперлась затылком в его спинку.

Недоуменно и испуганно глядела она в мои глаза, и бормотала негромко:

— Саш, ты чего... Саша... Ты пьян? Ты что делаешь? Я кричать сейчас буду, соседей разбужу.

Изменение в её настрое на нашу беседу сыграло определенную роль. Не знаю, что на меня нашло. Скорее всего, выпитое подействовало. Не уверен, что трезвым решился на это, но я сделал ещё один шаг к Марине, и потянул вниз шорты вместе с трусами.

Оттуда, словно «партизан» из засады, выпрыгнул упругий член. Почему-то уже полностью возбужденный. Я упустил тот момент, когда он начал наливаться кровью. Марина перевела взгляд с моих глаз на, раскачивающийся около её лица, жилистый, юношеский стержень. По всей видимости, она до сих пор не верила в реальность происходящего.

У шатенки не было времени на разбирательство, наяву ли всё это вершится. В следующий момент я сделал то, что при неудачном стечении обстоятельств, вполне могло упечь меня за решетку по статье «за изнасилование». Удивительно четким (как для нетрезвого подростка) движением рук, я зафиксировал её голову в одном положении и воспользовался тем, что её ротик слегка приоткрыт. Далее последовало точное, и выверенное движение бедер. В мгновение ока я, буквально, воткнул разрывающийся от напряжения ствол члена, меж пересохших губ молодой женщины. Всадил ствол, даже головку из-под складок крайней плоти не обнажая.

Марина была в таком шоке, которого, ещё никогда не испытывала (она мне сама в этом позже призналась). Вскинутые на меня глазки, полные сумбурного удивления и недоумения, красноречиво говорили об этом лучше всяких эпитетов. Придерживая девушку за затылок, я сделал несколько энергичных движений бедрами по известной всем траектории, бескомпромиссно вгоняя ствол поглубже в горло. На третьем подходе желаемый результат был достигнут, и я замер, уткнувшись яйцами в её подбородок.

Лобком я ощущал тяжело выдыхаемые ею потоки воздуха. Глаза, к моему удивлению, были обескуражено преданными, но никак не разъяренными или обозленными. Впервые в жизни я наблюдал, как глаза женщины, некотролируемо ею, становятся влажными. Чуть краснеют. А затем слезы, навернувшиеся в секунду, буквально брызжут из глаз. Меня это завело и раззадорило ещё больше. В следующий момент Марина шумно, с хрипом, поперхнулась головкой, находящейся в её гортани, обдав мои яйца тысячей капелек слюны.

Марина инстинктивно зажмурилась, отчего потоки слез устремились по щекам вниз. Дыхание она неизбежно сбила, и потеряла контроль над рвотным рефлексом. Я ощутил, как судорожно напряглась её диафрагма, и Марина выгнулась назад, отталкивая меня руками. Девушка отчаянно стремилась соскользнуть с «настырной мышцы». Я позволил ей это сделать, ожидая немедленного взрыва гневной реакции. Она