Отпуск. День третий

вышла из комнаты, шлепая босыми ногами по ламинату. Спустившись вниз, она обыскала всю гостиную в поисках своей обуви. — Эй, где мои сандалии? — Ответом ей была тишина. — Черт, ублюдок! — Выругалась она и поднялась наверх. — Где мои сандалии? — Спросила она у мужчины, который задумчиво перебирал одежду в своем шкафу.

— Там же где и одежда. Если ты была к ним там привязана, то я верну тебе деньги за них, только не кричи, не сотрясай воздух.

— Пф... Мне от тебя ничего не надо. Оставь меня в покое!

— А я тебя разве держу? — Вопросительно поднял бровь мужчина. На что Лиза не нашла что ответить и молча выскочила из дома.

Ступая босыми ногами по разгоряченному асфальту, она чувствовала себя не в своей тарелке, ощущая себя как будто обнаженной под взором немногочисленных отдыхающих. Она знала, что ее платье немного просвечивает и окружающим, если присмотреться, будут заметны, как минимум, ареолы ее сосков. Подойдя к КПП между санаториями, ее попросили предъявить удостоверяющий документ. Посмотрев на ее санаторную книжку, молодой солдатик внутренних войск, косясь на большую грудь женщины радостно сообщал ей, что пропустить ее он не имеет права, и попасть в свой санаторий она может только выйдя из этого, и пройдя через главный КПП своего.

Женщина вскипела еще больше, снова не сказав ни слова, развернулась и чуть ли не побежала в противоположную сторону. Все в ней бурлило от негодования и злости на всех мужчин на свете. От быстрого шага ее грудь сильно колыхалась под платьем, а соски, натершись об ткань, к ее ужасу, встали. Теперь на нее пялились без стеснения все встречающиеся отдыхающие мужского пола от 12 до 70 лет. Попав в свой санаторий, Лиза выбрала наиболее малолюдную аллею и немного успокоилась. Войдя в номер, она ужаснулась тому, что на часах уже было 15:30, а, следовательно, они с дочкой пропустили не только завтрак, но и обед. Дочь все еще спала мертвым сном, в чем мать для собственного успокоения убедилась приоткрыв к ней дверь, и принялась приводить себя в порядок.

Скинув предательское платье, она тут же направились в душ, чтобы снова смыть с себя вечерний и утренний позор, которому ее подверг жестокий мужчина с больной фантазией. Наводя марафет, ее взгляд упал на длинную банку-флакон с лаком для волос, из подсознания тут же всплыл образ огромного члена Геннадия, но Лиза быстро прогнала его, хотя как-то автоматически и провела рукой у себя между ног.

Одев купальник и новое платье, она решила, наконец, сходить на пляж и искупаться, ведь именно этого она ждала столько времени. Войдя в комнату дочери, она кое-как растормошила ее:

— Привет, соня, пора вставать, а то скоро день закончится, а мы так никуда и не сходили.

— Привет, — сказала Катя, с трудом разлепляя глаза, и повернулась к маме.

— Фу! От тебя пахнет как от бутылки с водкой! Сколько ты вчера выпила? Когда спать легла?

— Не кричи,