Свой среди своих, чужая среди своих. Часть 2: Новая надежда

ответила я довольно резко, по патцсански.

Мой кавалер побледнел, сразу узнав специфический сленг и поняв что я не его круга, выпустил меня из танцевальных объятий и изверившись удалился. Я вернулась за столик.

— Давай уйдем отсюда, — попросила я Антони, — я уже достаточно потренировалась быть на людях в полуголом виде. Я была немного зла на него.

Он расплатился и мы вернулись в машину.

— Ну, теперь ко мне в гостиницу? — спросил Антони и погладил мой животик.

— Нет.

— Ты же хочешь...

— Я не знаю чего хочу. И не совсем понимаю как мы этим занимались в Швейцарии. Почему я была такая податливая, а сейчас, иногда, думать об этом противно. И есть только один парень к которому меня тянет...

— В Швейцарии я немного сжульничал, — признался он, — я прописал тебе некоторые гормоны и лекарства, которые давать было не обязательно. Но они безопасны и даже иногда полезны во время перехода...

— Я так уже и поняла. Теперь отвези меня домой.

Я достала из пакета свои старые шмотки и стала переодеваться.

— Подожди, — сказал он когда я была в одном нижнем белье, — я так... я так тебя хотел и не мог забыть. Ты особенная и уникальная. Ничто меня так не возбуждает.

— Все... поехали домой, — резко потребовала я.

— Извини, но я должен это сделать...

— Что сделать?

Он достал из кармана маленький шприц, снял колпачок и всадил тонкую иголку мне в шею.

— Что ты... ты...

Глаза закрылись тело обмякло...

Я проснулась утром в номере самой дорогой в нашем городе гостинцы. Голая, но заботливо укрытая мягким одеялом. Грудь была красная, как будто ее сжимали тисками. Киска и попка болели. Косметика размазана. На губах и лице была застывшая сперма. Меня отимели, что называется, во все дыры и не известно сколько народу... Меня изнасиловали... Я села на край кровати и заплакала. Как он мог... Подонок...

Минут через пять я успокоилась, пошла в ванную и приняла душ. Оделась. Вечернее платье и туфли лежали упакованные в фирменном пакете бутика. Я их не взяла — мне от него ничего не надо... Вышла из гостиницы походкой кавалериста, прыгнула в маршрутку на ближайшей остановке и уже через пол часа открывала дверь своей квартиры.

— О, тебя уже отпустили, — встретила меня мама.

— В смысле?

— Ну... Этот доктор, ну из Швейцарии который, позвонил сказал что ты задерживая на денек в клинике для полного осмотра.

— А... да точно, сказали: все прекрасно, и отпустили, — я не собиралась расстраивать маму.

4. ЛЕЗВИЕ НА ЯЗЫКЕ

Летели месяцы. Ходила на занятия, общалась только со Светкой, изредка виделись с Антоном, перебрасываясь парой фраз. Чувствовала себя как то препротивно, будто бы все потеряло цвет, было мрачным...

Наконец пришла весна. Стыд страх и отчаяние стали походить с тающим под солнечными лучами снегом...

— Надя, сегодня у нашего курса вечеринка в клубе, — объявила мне Света после окончания занятий, — мы ведь пойдем?

Рядом с нашим универом располагался небольшой ночной клуб. Раньше это была институтская столовая, теперь переделанная