Одиссея 2300-х. Глава седьмая

София поднялась с Валерией наверх, оставив меня внизу. Она просто повернулась ко мне, посмотрела в глаза, шепнула, чуть шевельнув губами, «подожди». И я стал ждать. За стенкой, в темноте наступающих сумерек, полупустынное пространство, ограниченное только горизонтом, стало оживать, подавать голос. В соседних трейлерах зажглись иллюминаторы, небольшая гостиница, ограда вокруг стоянки трейлеров обозначились бегущими точками ограды. Как и я, звери с той стороны ограды прекрасно знали, что прикосновение к ограде приведёт к удару током. От которого не умрёшь, но на коже останется след микроожога. Я, немного нервничая, покрутил головой, прислушиваясь к звукам сверху. Женщины о чём-то спокойно говорили, периодически раздавался тихий женский смех. То смущённый Валерии, то смешливый, задорный Софии. Ну, когда же там наговорятся? И куда девать Валерию?

— Соскучился? — София выглянула в люк, обозначив в полусумраке кухни проём люка, в котором виднелась её белая грудь с кружочками сосков, волосы, рассыпавшиеся волнами вниз. — Давай, поднимайся. Мы ждём.

— Иду. Сейчас. — Я встал, ничего не понимая. Холодок желания стал терзать мой низ живота, заставляя часто сглатывать. София. Прямо магия какая-то, так тянет к ней. Стоп, а почему мы? Что они там удумали? Если она будет рядом, в соседней каюте, то услышит всё, что у нас с Софией? Как потом быть с ней? С Валерией. С Софией было всё понятно. Два половых акта, первый для зачатия, второй контрольный. Хотя, где второй, там и третий, и четвёртый. Я был согласен и на цифру большую, чем десять. Но столько времени у нас не будет. Расстояние до первого нормального городка, где мы с Валерией смогли бы позвонить, совсем ничего. Пару дней пути, как сказал Барт. К тому же, Ло не станет уступать свои права мужа. Так, что теперь с Валерией-то делать? Хотя, она взрослая девушка, может сама придумать вариант решения вопроса. Может лежать за стенкой и, например, онанировать, слыша, как стонет подо мной София. А та стонать громко любит. Мне так кажется. Очень чувственный у неё рот, грудь, низ. Я чувствовал, когда она поднималась, как она пахла. Так пахнет женщина, когда внутри неё загорается желание. Я уже знал этот запах хорошо.

— Так, где ты? — София стукнула чем-то, заскрипела. — Мы соскучились.

— Да, соскучились. — Чуть дрожащим голос поддакнула Валерия. Ого? Мы?

— Иду.

Стенки между каютами, оказывается, могли складываться. Когда я вступил на верхнюю ступеньку лестницы, то оказался в широком помещении, образованным из двух кают. На одной кровати, закутавшись в халатик Софии, сидела Валерия. Платье аккуратно висело на плечиках на стенке у шкафа. Улыбаясь только кончиками губ, она отводила глаза, явно смущаясь ситуации. София же, в тончайшей сетке мелкими ячейками, накинутой на тело, раскладывала, то, что было раньше диваном, а теперь превращалась в широкую кровать. Через сетку проглядывали все аппетитные части её тела — от груди до ягодиц, с манящими складками под ними.

— Помоги? — София потянула подушку, диван захватил край подушки, потянул