Следующее утро началось с кошмара. Меня подняла Лена, когда часы, на которые я взглянул, ещё только показывали семь!
— Вставай лежебока! — и её кулачок, оказавшийся довольно таки твердым, врезался мне в бок.
Я ошалело подскочил, переместившись из положения, лежа в сидячее.
— Охренела, что ли? — вырвалось у меня.
— А я что, по-твоему, дура? Так и буду одна на огороде пахать? — последовал невозмутимый ответ, — еда на столе. Давай завтракать, и пойдём «в поле»!
Кляня про себя всех «богов», девушек, да и остальную братию используя множество нецензурных идиоматических выражений, попросту говоря, мат, я потянулся и встал на ноги. Как только у меня «открылись» глаза, и я смог осознать что вижу — у меня отвисла челюсть.
Лена стояла около кровати, уперев руки в бока. А одета она была или раздета, кому как нравится! На её теле болталась вчерашняя тонюсенькая ночная сорочка доходившая ей до... Как было сказано в одном фильме: «Вам по пояс будет!»... Короче говоря, она даже не скрывала её белые трусики плотно облегающие, ну сами знаете что!
Когда она чуть повернулась боком, яркий пучок света пронзил светлую ткань. Мгновение позже мне показалось, что под тканью зажегся фонарик, осветивший и обрисовавший все её соблазнительные впадинки и выпуклости тела. Глаза разбежались и я, тщетно пытаясь собрать их в кучу, как на фотографии увидел: тёмно-розовые на фоне острые соски; резкие и округлые очертания её мягких и остроконечных грудей; и словно зовущую, темную впадинку пупка... Опустившийся ниже взгляд отметил лёгкую волнистость трусиков от растущих на выпирающем лобке волосиков и конечно пышные и толстые вертикальные складочки под ним, скрывающиеся между стройными, гладкими ножками... Мгновенно отвел глаза, но в паху уже разгорался пожар.
— Ты что? — вдруг спросила Лена и мгновение позже челюсть у неё «отпала», а глаза уставились на мои ставшие вдруг тесными трусы.
Пытаясь исправить положение, я повернулся боком, дабы прикрыться и... проиграл. Мой мгновенно набухший член теперь уже видимый в профиль топорщился под тканью обтягивающих чресла плавок, оттягивая их вперед успешно создавая впечатление «спрятанной в трусах дубинки».
— Ой... — растерянно пискнула она, — а что это там? — и тут же прикусила губу, буквально побагровев но, так и не отведя взгляд.
— Что, что... — просипел, злясь, я — дед Пыхто! И бабка с автоматом — и повернулся к ней спиной, чувствуя, как заливает огнём лицо и екает сердце.
Мгновенно опустившаяся тишина окутала помещение ватным покрывалом.
— Дурак! — вдруг просипела Лена и вихрем вылетела из комнаты.
— Сама... дура... — ели слышно в след ей прошептал я, — я ведь тебя сюда не звал... — и горестно закатил глаза! — А ведь так всё хорошо начиналось, — вдруг пронеслось в мозгу.