Валентина и Олег. Желание

— Я могу?

Она была нерешительна. Смущена. Но глаза блестели, улыбка выдавала возбуждение.

Собственно, к кому она обращалась, было неясно.

— Ты у меня спрашиваешь или у него?

Она сидела закинув ногу на ногу и внимательно смотрела мне в глаза.

— Так я могу?

Что ж. Игры в которые играют люди. Иногда игры играют людьми.

Она чуть откинулась назад, оперлась о мужа. Тот так и сидел сжавшись в комок. Убрав ногу с ноги, чуть раздвинув их, смотрела на меня.

Красивая пара. Он любит ее, она себя в этой любви. Она толкает его вперед к экспериментам, она хочет их. Он хочет ее. Но и заводится вполне очевидно.

Ей хотелось попробовать группу. В минимальном варианте. На троих. Она и пара мужчин.

Муж и еще кто-то.

С этим и пришла ко мне. Это было странное знакомство. Она знала, чего и как хочу я. Собственно, карты лежали мастью вверх. Тем не менее, она даже настаивала.

— Милая, секс, как таковой не цель. Меня интересует доминирование, подчинение той, что внизу. Ее боль, вопли, страх. Дикая похоть в ее глазах. То, что тебе покажется грязью и кошмаром, для меня часть возбуждения и удовольствия. Мне не интересен твой рот на моем члене, мой хуй в твоей пизде — не задача. И ебать тебя одновременно с твоим мужем, или по очереди — не самое интересное для меня.

— Ты хороша. Сексуальна. И это честь для любого быть с тобой настолько близко, видеть тебя обнаженной, слышать стоны, всхлипы.

Хлюпанье твоей пизды или видеть, как твой язык размазывает слюну по головке. Но.

— Но, я хочу чуть больше, дальше и по-другому. А чего хочешь ты?

Беседа эта тогда закончилась ничем. Хотя, кофе был прекрасен, ее смущение и румянец великолепны. Но.

Она не решилась. И исчезла.

Прошел год.

И вот она передо мной. Ждет.

И он передо мной. И он не знает, что делать. Но вполне и очевидно возбужден.

А она ждет. И спрашивает, может ли.

Я встал, подошел.

— Встань.

Смотрит снизу вверх. Не дерзко, но с пониманием своей силы, контроля ситуации, осознанием желания.

Что ж.

Провожу ладонью по щеке. По губам. Чуть приоткрывает рот. Пытается поймать губами пальцы.

Пощечина.

Ситуация проста и предсказуема, банальна в своем сюжете.

Вздрагивает.

На миг я вижу ужас в ее распахнутых влажных глазах.

Опускает голову.

Опускает ресницы.

Даже как-то вся вытягивается.

Приподнимаю подбородок.

— Итак, ты спросила, можешь ли ты. Можешь. Вопрос, чего хочешь ты?

Смотрит. Молчит.

— Тебя стоит ломать? Принуждать? Нет. Видимо, ты из тех, кто сам встанет на колени, и сам подчинится. Сопротивление для тебя сила. Обладание тобой — твоя слабость. Чтобы ничего не зависело от тебя.

От последней фразы она вздрогнула. Отвела лицо.

— Ты можешь?

Смотрит в сторону.

— Да, могу...

Он смотрел на нас молча. И ему нравилось.

Она захлебывалась от страсти. Чавканье, хлюпанье, ее голова в разном ритме, то плотно сжав губы на головке, то впуская его в горло, то играя языком.

Ей нравилось. И сам процесс, стоять на коленях, с задранной юбкой, и сосать, и ждать приказа.

Спиной к мужу.

Слышать нашу беседу.

— Нравится?

Он улыбался.

—