мере, вживую.
— Оттяни трусы — хрипло прошептал шантажист, засовывая правую руку под ремень своих брюк.
Слёзы брызнули из глаз несчастной девицы. Держа подол платья правой рукой, левой она резко оттянула белую ткань трусиков, обнажив густой кустик чёрных лобковых волос. Никитич хрипел, неистово двигая рукой, запущенной в штаны.
— Держи, держи так — шептал он, подрагивая всем телом.
Девушка плакала в голос, тело её сотрясала дрожь. Никитич в последний раз дёрнулся, замер и выдохнул. Вынул руку, взмахнул её, стряхивая на землю вязкие капли, достал из кармана банковскую карточку, нагнулся и положил её на землю перед ногами девушки, ещё раз скользнув взглядом по такой притягательной чёрной «рощице».
Распрямился, бросил взгляд на пятно на брюках, крякнул, подхватил авоську и пошёл себе домой, продираясь через кусты.
Дрожащей рукой девушка поправила трусики, опустила полы платья, плача, опустилась по кирпичной стене, закрыла лицо ладонями и горько, громко зарыдала...
Банковская карточка так и лежала в пыли, возле самых её ног.