Моя жена и другие куклы

книги и вещи. Так, как сувениры. Но на деле, они дают тааакую силу!

Его руки нарисовали в воздухе огромный круг, после он подмигнул и протянул мне руку:

— Ну что, снимем обёртку с конфетки, по рукам?

Я пожал его мокрую, узкую ладонь. Меня мучило плохое предчувствие, но я сомневался в его успехе.

Он ушел к Галине. Она занималась составлением учебного плана на четверти для обучающихся по новым книгам в нашем кабинете.

Через тридцать долгих минут он позвал меня зайти к ним. Галя сидела среди стопок учебников, исписанных листов и мелкой канцелярии, разбросанной по столу.

Глаза ее были подернуты поволокой и смотрели бесцельно в одну точку перед собой.

Витя посмотрел на меня и широко улыбнулся, затем ровным, четким голосом произнес обращаясь к моей жене:

— Ты одна в квартире. Ты не замечаешь людей в квартире до того момента, пока я не крикну слово «Адгезия». Повтори.

Ее мягкие губы монотонно произнесли за ним все, что он сказал.

После чего он продолжил:

— Тебе станет жарко и твоя грудь начнет чесаться. Сними бюстгальтер и как следует почеши себя. Потом забудь его одеть и домой вернётся твой муж со мной. Вспомни, что ты без него, когда я скажу слово «радио». После того, как ты поймёшь, что ходила в одной блузке, возбудишься и начнёшь течь.

Галя повторила все за ним и принялась дальше писать своим аккуратным почерком пометки на листах перед ее выдающимся бюстом.

— Теперь ждём дядь Юра — он даже не старался говорить тихо, но моя жена никак не реагировала, полностью поглощённая своим занятием. — И ещё, если она будет сомневаться, говорить что-то вам, отвечайте, что оно так и надо, все нормально.

Витька мне подмигнул и посмотрел на Галю. Она сидела минут десять сосредоточенно ведя подготовку к будущим занятиям. Затем начала недовольно ёрзать на стуле своим широким задом. Встала, открыла окно — подул прохладный воздух. Села, но все равно вид у нее оставался хмурый и даже сердитый.

— Да что же такое. — пробормотала она и отложила авторучку в сторону. Просунула палец между пуговицами темнозеленой блузки и почесала им одну из грудей. Я не верил своим глазам, сидевший на стуле у стены, даже охнул, поражённый влиянием слов Вити. На что он хохотнул и кивнул:

— Сейчас она разойдется.

Дальше моя жена стала чесать себя все сильнее и яростнее. Засовывая палец под ткань то в одну сторону, то в другую в попытках почесать под чашками зудящие места.

Вскоре она нервно хлопнула ладонью по книге и залезла под одежду. Расстегнула бюстгальтер и вытянула его из-под блузки, ловко сняв с крючков наплечные бретельки.

— Вот же! Я надеялся она снимет верх, и останется с голыми бидонами. — парень явно не следил за своей речью по отношению к моей супруге и все же я сделал вид, что не услышал его слов. Галя тем временем начала сжимать вместе с тканью свои полные груди в изящных ладонях. Ее пальцы погружались в молочную мякоть.