Голая пионерка

инстинктивно прижалась к человеку, который, как ей казалось, единственный испытывает к ней жалость. Светик поняла, что сделать ничего не может, что какие-то высшие силы уже решили её судьбу, и ей придётся покориться...

— Что я должна сделать? — выдавила из себя блондинка.

— Ничего особенного, только то, что прописано в контракте.

На, прочти, — Реза сунул ей бумагу. Трясущимися, мокрыми руками девушка взяла протянутые листы.

— Ну, читай.

— До-го-вор... , — Света послушно начала читать.
— Ты не всё читай, тут ничего значительного, стандартные фразы. Ты читай текст внизу, на последней странице.

Ладно, дай сюда, — Реза торопливо выхватил листы, и начал читать: — «работник обязан выполнять все требования клиента, не исключая требования сексуального характера, вплоть до занятий с ним сексом в том виде, в котором тот пожелает. Работа считается выполненной если клиент испытает оргазм или добровольно откажется от услуг работника.» Вот, в основном это самое главное, остальное чистая формальность.

Теперь тебе ясно, что от тебя требуется?

С каждым, прочитанным мужчиной словом, ей становилось всё хуже и хуже. Сбывались самые мрачные её предположения. Она поняла, что взяли её работать вовсе не официанткой, а шлюхой, которая должна давать всем, кто заплатил за заказ, всем без исключения. Молодая женщина попыталась взять себя в руки, успокоится... Но слёзы унять было невозможно.

— Да, — прошептала она, с трудом шевеля языком. Во рту пересохло, как будто она не пила несколько дней.

— Да, вот ещё приложение, — Реза перевернул лист, — Тут написано, что будет за невыполнение договора, кстати, подписанного тобой собственноручно.

— Что будет? — жалобно спросила она.
— Этого тебе лучше не знать, детка. Здесь всё очень серьёзно, даже не догадываешься насколько, — хитрый Реза решил не сообщать ей об условиях, записанных на бумаге, зная, что лучший страх для жертвы, это неведение. Женщина окончательно была раздавлена. Последние остатки воли, которые ещё цеплялись за доводы разума, покинули её.

— Иди!!! — жестом Наполеона, посылающего войска в битву, он указал ей на ванную комнату. Рыдающая и подавленная, девушка поплелась принимать душ. Она спешила, боясь вновь вызвать гнев хозяина. Шампунь, гель, мыло, мочалка, даже тушь с кисточкой и прочая косметика, необходимые, чтобы привести её в порядок — всё это было заготовлено заранее расчетливым сутенёром.

Смыв с себя остатки оргии и подведя глаза, она была «готова» к новым перипетиям судьбы. Обнажённая дева, держа туфли в левой руке, вышла из душевой, ступая босыми ногами по мягкому ковру кают-компании. Ей было стыдно за всё, стыдно за себя, за то, что она дала себя уговорить, стыдно за Резу, стыдно за тех людей, что ждут её в зале. Она так и не смогла посмотреть ему в глаза.

— Ну вот и славненько! Ты выглядишь потрясающе! — он сразу попытался взять быка за рога, зная, что время не терпит, — Я уверен, мы с тобой сработаемся, ты же хорошая девочка, правда?

— Правда...

Хорошая девочка стояла, в чём мать родила, в середине комнаты, и мысленно готовилась к предстоящему кошмару. — Молодец! На, вот