Моя месть

ящик водяры поставлю?

По разгоревшимся глазам и дергающимся кадыкам я поняла, что за ящик водки они мне хоть Путина из Кремля притащат, упакованного в твердую тару.

Ну вот, теперь можно и посвятить их в детали моего плана.

— Знаю я когда он с подругой нынешней из пивнухи пойдет (еще бы не знала! Я же его туда и пригласила). Потешьте мою душеньку, разденьте его и отпидорьте по полной программе чем хотите... и скажите напоследок, что это за Тамару ему (имя последней пассии) и чтобы он больше девок не портил! Одежду с собой возьмите — пусть домой нагишом с порванным задом прется... только подругу его не трожьте — она-то, небось, про него ничего и не знает... И алконавты мои повелись на эту туфту как миленькие — еще бы... и девку жалко, да и ящик водки хочется. Теперь надо действовать. Я сказала им, где ждать и показала фотографию, после чего, симулируя нетвердую походку, хоть и не выпила ни грамма, удалилась восвояси. Пробиралась домой в полной тьме, дворами. Дойдя до квартиры, упаковала лохмотья в пакеты, решив их выбросить и тщательно вымылась, готовясь к предстоящему завтра рандеву. В назначенный час мы с Владом выходили из дорогого бара, а я смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть засаду. Мои алкаши появились, когда мы вошли в безлюдный сад на пути к шоссе, где собирались ловить тачку. Я мысленно поаплодировала им — выбрать место лучше было сложно. Они приблизились к нам, уверенно загораживая дорогу и отсекая пути к бегству.

— Ты че, фофан, тут по ночам шляешься, да еще с блядиной? Тут нехорошие дяди ходят, могут бо-бо сделать! — мерзко заржал один из алкашей.

— Бросьте, мужики, — бледно улыбнулся Влад, — вам на пиво не хватает? Я добавлю!

— Не, братан, он нас за лохов держит! — рыкнул старший и сунул кулаком Владу в глаз.

Я завизжала и спряталась за Влада, подумав, что так мы не договаривались. Тогда младший алконавт отодрал меня от Влада и дал звонкую оплеуху так, что я упала и, хоть и не потеряла сознания, вполне успешно сымитировала обморок. Между тем я могла наблюдать за происходящим, находясь в относительной безопасности.

— Сейчас, сопля, мы тя поучим с дамами обходиться! — угрожающе произнес старший алконавт. Вдвоем с приятелем алкаши скрутили практически не сопротивляющемуся Владу руки за спиной скотчем, замотав его от запястий до локтя. Потом они закинули веревку через сук старой яблони и вздернули Влада как будто на дыбе, заставив его застонать и приподняться на цыпочки, давая отдых мучительно вывернутым плечам. Младший из мужиков срезал ножом владовы щегольские брюки с его мускулистых ног, а затем и трусы, обнажая бессильно мотающееся из стороны в сторону его мужское достоинство. При виде такой картины алкаши презрительно загоготали. Сначала старший для острастки двинул Владу кулаком по яйцам, и, когда он взвыл от нестерпимой боли и засучил ногами, наставительно произнес, что так будет всякий раз, когда он не будет