Папина собака. Часть 3: Привыкание

небольшим разочарованием легла на кровать, еще ощущая вкус собачьего члена во рту и слизывая с губ оставшуюся влагу, смакуя ее. Ну, хоть пососала. Надо было, что ли, возбудитель для таких случаев покупать. Может тогда собаки будет хватать двум женщинам. Света чувствовала себя обделенной в этот вечер.

Постепенно взаимоотношения между Матерью и дочерью налаживались и принимали новый вид. Женщина не чувствовала уже себя старшей и ни какого влияния на дочь не оказывала. Жили как два взрослых независимых человека. Света подрабатывала в газете, помогала собирать материал для статей, продолжала учиться, но становилась при этом очень распущенной, Мать работала все там же, учителем в школе. Иногда общались за ужином или перед телевизором. Темы про Цезаря, и что происходит дома, женщина не поднимала, как будто это была другая параллельная реальность. Можно подумать, она не слышит, как дочь часто стонет и охает у себя в комнате под кобелем. Свои случки с псом старалась тщательно скрывать, и, по возможности, не вставать перед Цезарем на четвереньки с голой попой. Дочь уже ничего не стеснялась, и даже спала голая с псом на своей кровати, не запирая дверь своей комнаты. Кобель просто млел, когда девушка сосала ему. Жизнь семьи постепенно входило в свою колею. То, что казалось из ряда вон выходящее, постепенно становилось нормой, и таким маленьким секретом между Мамой и Дочкой.

За окном наступила весна, растаял снег, на деревьях распускались почки, был обычный субботний вечер. Мама и дочь сидели на диване перед телевизором, смотрели развлекательную передачу. Из Светиной комнаты показался проснувшийся пес. Он направлялся на привлекательный запах одной из своих сучек, той, что постарше. Подходя ближе, постепенно пробуждаясь и приободряясь, пес лизнул Мамину ляжку, выглядывающую из под короткого домашнего халатика. Еще на женщине были тоненькие трусики. Мордой собака старалась протиснуться глубже на запах, тычась мокрым носом в бедра и облизывая их внутреннюю сторону.

— Фу, Цезарь, перестань, нельзя. — Женщина сильней сомкнула ножки, но пес еще напористей лез своей мордой в промежность к своей цели. — Плохой пес, нельзя. — Периодически взгляд Мамы перемещался на дочь, которая с интересом смотрела на происходящее, от этого усиливалось чувство неловкости. Женщина руками попыталась убрать от себя здоровую морду мастифа. Тут же появился угрожающий оскал и грозный рык, и руки сами прижались к груди, а ноги инстинктивно раздвинулись как можно шире. Это как попытаться у голодной собаки отобрать сочный кусок мяса. На лице появился испуг. Влажный язык пса с жадностью начал вылизывать между ног у женщины, стараясь просунуться под ткань тонких трусиков, доставая до пухленьких половых губ, заставляя приливать к ним кровь и набирать краску. Его волосатая морда терлась о чувственные места внутренней стороны округлых бедер. Женщина залилась краской, глядя то на собаку, то на дочь. Снова чувство стыда и неловкости от ситуации, к которой можно было уже привыкнуть. Между ножек становилось горячей, усиливая итак сексуальный запах зрелой