Называй меня Мамочкой

наклонилась забрать поднос и тут ее мягкая большая дыня задела мне лицо. Тут я сдержаться уже не смог и подскочил с кровати. Поднос слетел с одеяло и упал на пол. Тетя наградила меня званием «Плохой мальчик» нагнулась и начала собирать остатки посуды с пола. Я взирал на ее большой белый зад и возбуждение охватывало меня все больше. Тут тетя Линда начала доставать из под кровати чашку, встала на колени и ее полная задница слегка раздвинулась, обнажая вход во влажное розовое отверстие влагалища. Я не мог удержаться, подошел к ней и резко вставил свой член ей между ног. Она вздрогнула, сказала, что маленький мальчик хочет обидеть «мамочку», но я остановиться уже не мог и ожесточенно начал трахать свою тетю. Она покорно стояла и принимала моего Дика в свое лоно. Вскоре она задрожала и начала поддавать своей задницей мне навстречу, а затем бурно кончила, при этом покусав одеяло. Я не заставил себя долго ждать и кончил ей на спину. Она развернулась и высосала все из моего члена... и с тех пор она кормила меня, а я кормил ее так каждое утро. После она обычно брала меня в ванну и купала. Мы имели секс несколько раз каждый день в течение следующей недели. Сначала, я думал, что для «мамочки» это была только сексуальная игра, в которую она играла, но она наконец призналась, что она любила юных мальчиков и часто совращала многих из них в своем городе и что она не любила взрослых мужчин, и именно поэтому она никогда не выходила замуж. В оставшуюся часть лета, я был ее «маленький мальчик». В конце сезона я позвонил моим родителям и спросил, мог бы я оставаться с тетей Линдой. Мой отец не хотел, но развод был заключен, теперь мать имела полное родительское право на меня, так что она решила, что мы могли пожить с тетей Линдой. Тетя Линда и я продолжали наше развлечение, хотя я боялся, что нас поймают. Но она сказала, чтобы я не волновался и все будет хорошо. Вскоре моя мать также переехала к Линде. После пары недель, я начал становиться извращенцем и начал подглядывать не только за своей тетей Линдой, но также и за матерью. Я считал, что так как они выглядели совершенно одинаковыми, то это было подобно подглядыванию за одним и тем же человеком... Но вскоре я начал замечать маленькие различия между ними, которые я никогда не замечал прежде. Главное отличие было в том, что моя мать имела маленький шрам на правой руке. Однажды ночью я был в своей кровати, и вдруг почувствовал руку на моем петухе, а затем губы, которые начали быстро сосать... Рот, который сосал неистово и намного активнее чем когда-либо делала это прежде тетя Линда. Я застонал и сказал, «О, Бог! Тетя Линда!» Я забыл назвать ее «мамочка», и на