Училка

густой шевелюре, снова поднимается к вершине. Теперь самое время язычку в ход пойти. Да что я тебя учить, что ли буду? Ты же у меня умница, все знаешь, все умеешь. Вот так, правильно, проворный язычок выбирается из укрытия и слизывает выступившую на головке капельку влаги. Замирает, старается на вкус распробовать, улыбается, видно понравилось. Пора приступать к более решительным действиям. Тошкина голова запрокидывается, он не может удержать стон наслаждения. Головка и половина члена исчезает в горячем влажном рту сестры. Лена начинает делать головой поступательные движения, губы сомкнуты плотно, язык все время в движении. Мне очень хорошо видно, как головка Тошкиного члена иногда надувает, натягивает ее правую щеку и снова устремляется в глубину. Ленка сопит от возбуждения и ускоряет движения головой. Но долго она такого темпа обычно не выдерживает. Если он в ближайшее время не взорвется, придется избрать другую тактику. Видно, что удержать себя Антону очень трудно, но он справляется. Молодец, тем слаще потом будет. Лена выпускает член изо рта и моляще смотрит на него снизу вверх.

— Ну, что же ты? Или я плохо это делаю?

— Сомневаюсь, что у кого-то лучше получится.

— Так давай же! Чего терпишь? Я ведь тоже не железная.

— Подожди, давай по другому.

Антон поднимается и укладывает Лену поперек дивана головой на диванный валик, перекидывает через нее одну ногу и подносит член к лицу сестры. Та с радостью ухватывается за него обеими руками и направляет к себе в рот. Все это происходит рядом с дверью, практически в метре от меня. Сопение и причмокивания жены и невнятные бормотания ее брата заводят меня до предела. Я засовываю руку в карман и крепко сжимаю давно торчащий член. Нет, кончать я не собираюсь. Но впечатления становятся гораздо богаче. На моих глазах чужой хуй глубоко входит в рот моей жены, доставая ей, наверное, до самого горла. Я представляю, будто в моей глотке орудует такая дубина. И как она это терпит? Похоже, не просто терпит, а еще и весьма довольна происходящим. Одна рука сжимает разбухшую мошонку, время от времени перебирая яички, вторая крепко обхватила ствол у самого основания и не дает члену войти в горло до упора. В такой позиции больше двигаться приходится Антону. Он накачивает Ленкин ротик так, будто трахает ее во влагалище. Представляю, как у нее после таких трудов губы распухнут. Любит она это дело, хоть и устает быстро. Не удивительно, что она Антошкиному предложению противиться не стала. Помнится, возвращались с ней по темному после одной вечеринок, она еле на ногах держалась. Оттащила меня с тротуара на газон за дерево и прямо здесь же в брюки ко мне полезла. Всхлипывает, дурочка, говорит: «Таких как я называют хуесосками, ну и пусть, а мне все равно нравится». А сама на коленки становится. Мимо люди ходят, на звуки оглядываются, но темно, не видно ничего, а поближе подойти,