Китти-Кэт. Часть 3

лежак и взяла с маленького подноса на ножках, стоявшего рядом, бутылку с маслом для более ровного загара. Алекс мягко, но решительно забрал у нее бутылку и сам ...начал втирать ароматную тягучую жидкость в ее кожу.

— Чей это дом? — спросила Катя.

— Мой. Ты, верно, приняла меня за садовника? — ответил он.

И тут Кэтрин вспомнила. Ну конечно! Она много раз видела хозяина дома на показах мод. Обычно он сидел в первом ряду в дорогих костюмах, спрятав глаза за дымчатыми стеклами очков. Выпускник архитектурного института, Александр стал одним из первых удачливых дизайнеров и вскоре возглавил дну из крупнейших в стране компаний по строительству и торговле недвижимостью. Стремясь диверсифицировать инвестиционный портфель, он вкладывал деньги в супермаркеты, магазины антиквариата, универмаги, бутики и модельный бизнес в большинстве стран Европы. Говорили, что за ним стоит мафия и КГБ одновременно. Слухи слухами, но теперь он был держателем контрольного пакета акций не только ведущих отечественных домов моды Валериана Юдашника и Стаса Зайкина, но и нескольких крупнейших производителей одежды в Лондоне, Милане, Нью-Йорке и Париже. По мере возможности он не пропускал ни одного дефиле, девушки-модели часто уезжали с показов к нему домой, а потом рассказывали какие-то неправдоподобные истории об экзотических оргиях в стиле сказок «Тысячи и одной ночи».

Но истинной страстью этого человека был ландшафтный дизайн. Его оранжереи славились диковинными растениями и цветами, а гигантский парк вокруг загородного дома претендовал на звание лучшего в Европе. Хозяин любил много времени проводить в своем поместье, правда, как теперь стало ясно Кэтрин, не только развлекаясь на клумбах, но и в постели с Бобби. Александр объяснил, что все контролирует сам и как раз прошлой ночью возвращался из питомника Ботанического сада Академии наук с новыми образцами элитных рододендронов и гортензий.

— А в какой оранжерее вы раскопали эту дикую пантеру? — спросила Кэт.

— В прошлом году в Париже, на Пляс Пигаль, в заведении «Французские любовники». Бобби исполняла номер с автоминетом. После представления я «купил» ее у хозяина, не торгуясь.

Алекс рассказал, что по материнской линии гермафродитка была королевских кровей, дальней родственницей последнего императора Эфиопии Хайле Селассие. И звали ее по-настоящему не Бобби, но имя было слишком сложным для запоминания. Ее семья чудом уцелела во время резни, устроенной в 1977 году коммунистическими повстанцами только потому, что в ее мать был давно и безнадежно влюблен один из друзей нового диктатора. После переворота будущий отец Бобби легко добился согласия родителей — аристократов благодарных на брак со своей избранницей и вскоре молодая чета вместе со всеми родственниками уехала в Париж, куда блестящий офицер-летчик был назначен послом Социалистической Эфиопии. Примерно через год его отозвали, но было ясно, что по возвращении в Аддис-Абебу бывшего посла и его семью ждет неминуемая смерть. Он предпочел остаться во Франции, получил статус беженца, стал преуспевающим журналистом. В 1979 году у него родился сын, а в 1983 — второй. Младшего, помимо эфиопского имени,