Честная и непредвзятая игра. Часть 1/2

воспользоваться моим предложением? — отреагировала она, когда я заинтересованно заглянула под него.

Да, мне не показалось. Левый сосок теперь был украшен блестящей штангой, пронизывающей его насквозь.

— Нравится?

— А тебе?

— Очень.

— Это твоя идея или Егора?

— Ну вообще изначально его, но потом я сама на это решилась. И знаешь, не зря.

— Больно же.

— Ну, это того стоит. Ощущения ярче. Тебе бы очень пошло, кстати.

— Мне пока моей яркости хватает. — одна мысль о прокалывании нежных и дико чувствительных сосков заставила меня поежиться.

— Потрогай. Уж если раздела.

Я очень аккуратно провела пальцем по тут же затвердевшей кнопочке.

— Смелее... Ты можешь меня не жалеть.

Осторожно взявшись за штангу, я слегка оттянула ее вместе с проколотой плотью, заставляя Свету тут же податься навстречу. Она шумно задышала, доверчиво глядя мне в глаза. Улыбнувшись, я уже смелее дернула ее, затем жадно схватила ладонью ее маленькую грудь и сжала. Света тут же села на меня, сильно обхватив бедрами, впилась в губы. Я ответила ей, наслаждаясь ее податливостью, вкусом вина и запахом все еще мокрого тела.

— Я пиздец скучала. — простонала она, укусив меня за губу. — Я думала о тебе... Когда оставалась одна.

Да, я тоже думала о ней иногда. Я представляла, как все это будет проходить, что мы будем делать вместе, как будем друг друга ласкать. Я представляла, как снова подчиню ее своей воле, как тогда, в душевой, но на деле этот мельтешащий чертенок мало что позволял мне сделать. Света схватила меня за руки, прижав их к стулу, а сама губами и языком исследовала каждый миллиметр моей шеи, опускаясь все ниже и ниже. Я запрокинула голову и зажмурилась, когда очередь ее ласк дошла до моей груди. Но сдерживаться уже не было сил, когда она принялась прикусывать мои самые чувствительные и беззащитные места. Наверное, я смогла бы выбраться, если бы захотела, но мне нравилось это положение. В тот раз, когда мы оставались наедине, я доминировала, но сейчас что-то заставляло меня подчиняться. Ну конечно, тогда, в коттедже, ведя пьяную и едва передвигающуюся Свету в душ, я чувствовала ответственность за нее, чувствовала себя словно старшей сестрой, оберегающей ее от опасности. А сейчас Света — единственное, что спасает меня от иррационального страха, я чувствовала в ней какого-то защитника, с ней мне было не так страшно перед тем, что произойдет вечером.

— Света... — прошептала я ей в лицо.

— Что?

— Это... Глупо прозвучит...

— Ничего не прозвучит глупо. — она очень нежно чмокнула меня в носик. — Говори.

— Ты... Не бросишь меня вечером? Одну.

— Ты так боишься?

— Нет. Просто скажи, что не бросишь. Мне надо.

— Я тебя не брошу, дурашка.

— Хорошо. Почему мне так страшно, не знаешь? Все ведь уже было. И с Егором. И с Димой. И все равно как-то тревожно.

— Наверное потому что ты дурашка.

— Света!

— Что, дурашка? Аааахх... — я сильно укусила ее за нижнюю губу. — За что?

— За все хорошее.

— Это нормально,