Мальчишки

товарищами.

— Ха, вот это номер, — Васян вылез из укрытия, — чего это с ним?

— Пацаны, я... я, — и Серый всё рассказал про свой одинокий визит к окну бани.

Мальчишки слушали его, не перебивая. Когда же Серый закончил свой рассказ, с одновременным объяснением засохших следов на кирпичной кладке, он затаил дыхание в ожидании решения своих друзей.

Реакция оказалась неожиданной.

— Ну, ты даёшь Серый. Сколько раз ты говоришь кончил, четыре?

Ошеломленный Серый молча кивнул в ответ.

— Да Васян, — Генка покусывая губы уставился в землю, — а мы с тобой так и не решились на то, что сделал наш трусишка зайка серенький. Чего делать будем с ним, предательство ведь.

— Пацаны, — Серый жалобно застонал, — простите, я.., мне.., простите пацаны.

— Ладно Ген, — Васян хлопнул его по плечу, — ведь он наш друг, хоть и накрысил. А ты Серый сегодня не будешь смотреть, это тебе наше наказание. Что скажешь Генка?

— Хрен с ним.

Не до конца поверив такому обороту, Серый часто закивал головой и остался позади пацанов, которые полезли на кучу мусора.

Генка проделал два глазка, и они приникли к окну. Серому, хоть и хотелось подсматривать, но он понимал, что сегодня ему не светит. Генка же с Васяном, вовсю обсуждали происходящее за окном.

— Блин, ну какие всё-таки у секретарши председательской сиськи. Гля, Ген, смотри какие большие. И не висят, как у остальных. А соски, это же соски называются? Ага, а соски, смотри, как конусы что ли. И тёмные такие, почти коричневые.

Генка слушал Васяна, а сам восхищался тем, что и самому Серому нравилось больше всего.

— Да, да, красивые. Ты лучше глянь вон на ту бабу, вон в углу, видишь?

— Какую, — Васян чуть повернул голову в парво, — вон ту со здоровой жопой?

— Да не, дальше, рядом с душем. Увидел? Видал какая у неё, ну, писька.

Васян смерил взглядом Генку:

— Да ладно тебе, хорошо, пизда какая у неё. Смотри, смотри там к низу у неё... это, пизда расходится на две части, ну как бы раздваивается, видишь. Ну, видишь?

— Да вижу, вижу. И чё?

— А между этими складками, посмотри внимательно, выступает что-то красноватое, увидел?

— Да задрал уже, ну увидел, и чё?

Генка закатил глаза:

— Я ваще от этого тащусь.

Серый прикрыл глаза, он понимал, о чём говорит Генка. Понимал и представлял. Ему и самому нравилось в голой женщине именно эта часть тела. Манящая, розовая точка в низу женской пизды. Так и находясь в созерцании картинок голых женщин, намыливающих свои пёзды, Серый, не отдавая себе отчёта, достал свой твердеющий писюн. Пацаны его не видели, полностью погруженные в наблюдение.

— По мне лучше сисек, ничего нет, — Васян пожирал глазами груди то одной женщины, то другой. Сиськи были разными, и по размеру и по ширине. И эти, соски, тоже были разными. Соски могли быть крупными, вон как у той доярки, почти во все сиськи. Или напротив, мелкими, словно дикая вишня. Больше всего ему нравились сиськи