После отпуска. Новогодний роман моей жены

подмигивал по-идиотски, со мной вел себя на равных, был вежлив ко всем и благодарил девчонок за чудесно накрытый стол, а нас с Виталиком за вкусный шашлык, которым закидывался как оголодавший волк.

Наступил Новый год, прозвучали куранты.

— С НО-О-О-О-ОВЫМ ГО-О-О-ОДОМ! — хором закричали все.

Играла музыка, мы танцевали, пели, поедали оливье, пили шампанское и вина. Никто не пил крепкий алкоголь, а Михаил и вовсе не пил, потому что ему нужно было за руль садиться.

Лена, немного подвыпившая, игриво танцевала с девчонками и наперебой с мальчишками крутилась, то с ним, то с другим, невинно, празднично, и со смехом.

Когда жена встретилась в центре зала с Михаилом, то они слегка приобняли друг друга, и о чем-то радостно разговаривали. Михаил видимо что-то смешное рассказывал, а Лена ему кивала и смеялась громким хохотом.

Сам же я не особо любил танцевать. Я немного покрутился, а затем встал в сторонку и болтал с Виталиком, который любитель под алкоголь обсудить новые IТ технологии и в каких программах он сейчас ковыряется. Впрочем, для меня эта тема была вполне увлекательной, но мое внимание время от времени срывалось на Лену. Она тоже на меня поглядывала, всё ли хорошо, и дальше продолжала танцевать со всеми, то с девочками, то с Ваней, то с Михаилом.

— Хорошая у тебя жена, — неожиданно сказал Виталик и вздохнул как-то с сожалением, — яркая, выделяется на фоне наших девчат.

— Вот те и на... — я иронично подытожил его слова, — что это ты так думаешь, Виталь? Кристина и твоя Дашка тоже нормальные девчонки.

— В твоей есть огонь, дружище, береги её.

— Ничего себе, ну спасибо, я знаю! — каким-то неестественным и нелепым голосом я заговорил, — ты уж поосторожнее на поворотах, а то и Дашка может узнать.

— Серёга, ты о чём? — спросил Виталик, — я просто заметил, как ты на неё смотришь, хотел поддержать словами, что она классная и что в ней что-то выделяется на фоне остальных, конечно, моя для меня остается самой лучшей, извини если чего не так сказал, может перепил.

Я всегда впадал в какой-то стыд и вёл себя ребячески и неестественно, когда мне в лоб говорили какие-то неловкие фразы. За мной был грешок пристыдить кого-нибудь за странные мысли, за чрезмерную открытость, выставить в плохом свете безалаберных шутов, потому что по части социума, я был социален, но структурирован. Мне не нравились чрезмерное количество шуток, чрезмерная открытость и добросердечность, я этому не доверял. Были и грешки, когда я на работе кого-то закладывал, так как мне тот или иной человек неприятен был, и он мог подводить в работе. Почему-то именно об этом я подумал в тот самый момент, когда так взволнованно упрекнул друга. А ведь я ничем не лучше со своими тараканами, и скажи я в слух о них друзьям, то им бы ничего не надо было говорить, я бы сгорел сам по себе.

— Всё в порядке, я сам видимо перебрал, Виталь.

Разговор