Любовь — для лохов. Часть 2

и смотрели на самых глупых преступников в мире.

Когда мы закончили еду, я спросила Брэндона, почему он так разозлился на меня? Он сказал, что Миранда — старая женщина, чья дочь сбежала неизвестно куда. Мириам была единственным ребенком Миранды, поэтому она переживает утрату сильнее, чем любой из нас. Если ей хочется создать впечатление, будто в том, что Мириам сбежала, есть его вина, он с этим бременем справится. Лишь бы это облегчило ее боль.

Я объяснила ему, что моя задача — заботиться о нем, и что пока я могу дышать и думать, я никогда не позволю никому причинить ему боль или оскорбить, независимо от того, является ли он пожилой женщиной или нет. Он улыбнулся, но посоветовал мне подумать об этом так, как если бы у меня была дочь, и она сделала что-то подобное. Родители никогда не хотят верить, что их дети — монстры.

Я растянулась на диване как кошка, и отодвинула плечи назад, чтобы грудь сильнее выдавалась. Затем спросила его, нельзя ли мне сделать массаж. Он подошел к дивану и взялся за мои плечи.

— Брэндон, ты тоже пытался защитить меня, — сказала я, когда он начал массировать.

— Ммм? — сказал он.

— Это ведь именно то, что ты делал сегодня утром? — спросила я. — Когда ты накинул на меня свою куртку. Было холодновато, и ты не захотел, чтобы кто-то увидел, как торчат мои соски. — Я заметила, что он перестал массировать, а его руки стали более напряженными, чем мои плечи.

— Это не так, — сказал он. — Послушай, Мона...

— Тогда что же это было? — спросила я. — Я слишком уродлива, чтобы на меня смотреть? — Он начал смеяться и попытался сменить тему.

Я продолжала возвращаться к ней. Наконец, он просто выдал:

— Мона, не все на планете вращается вокруг твоих сисек. Я бежал за тобой и продолжал смотреть на твою попу. Ты знаешь, как тяжело бежать, когда твой член торчит, как чертов флагшток?

И тут начала смеяться я.

— Прости, Мона, но я — тоже человек, — сказал он.

— Брэндон, я считаю это комплиментом и шагом в правильном направлении, — сказала я.

Я снова устроилась поудобнее и позволила двигаться его волшебным пальцам. Когда он добрался до моей поясницы, ему пришлось провести там больше времени, потому что мышцы были и впрямь сильно сжаты. Едва он услышал, как я вздохнула и расслабилась, как перепрыгнул к моим ногам.

— Подожди, Брэндон, — сказала я. — Нам надо делать все правильно.

Я сняла джинсы и вернулась на место. Я вела себя так, будто быть рядом с ним в одних трусиках — это нормально. На самом деле это было стрессом для нас обоих. Я хотела, чтобы он кое-что попробовал, а он боялся, что сделает это. Он взял себя в руки и начал растирать мне заднюю часть ног чуть выше колен.

— Хм, Брэндон, ты пропустил всю область от моей поясницы до того места, где ты находишься сейчас, — ухмыльнулась я.

— Но, Мона... — сказал он.

— Нет, Брэндон, не