Лучший. Любовник. Когда-либо

громко стонать и перестала толкаться в меня, я почувствовал, как ее киска сокращается на моем члее, но продолжал стучаться в нее. Я трахал ее на протяжении всего ее оргазма. Когда же она немного успокоилась и вернулась к своим толчкам, я громко заревел и погрузился в нее. Мне казалось, что я изливался целых двадцать минут, потому что даже не замедлился. Мне удалось толкнуться в нее еще раз, когда она закричала от удовольствия...

Я рухнул на нее, полежал секунду, затем поднялся. Она обернулась и уставилась на меня похотливым взглядом.

Я подал ей руку, и она встала на ноги. Это был момент истины. Насколько она взбешена? Она подошла, схватила меня за голову и потянула вниз, чтобы почти сердито поцеловать. Ее язык был на полпути в мое горло, и наши лица просто слились воедино. Я потянулся вниз и схватил в горсти ее прекрасные ягодицы. Она хихикнула и прервала наш поцелуй.

— Больше не надо, мне нужно привести себя в порядок, чтобы я не капала повсюду. Черт, Корвин, ты действительно потряс мой мир. Ты должен сказать, чем это вызвано? — воскликнула она.

Она натянула лосины и слегка неуверенно пошла вниз в ванную. На ней все еще был один ботинок. Я натянул джинсы и перевел дыхание. Я взял продукты и отнес их на кухню. Разбирая их, я начал заваривать кофе, а когда все было готово, то схватил две кофейные чашки и стал ждать, пока кофе не наполнит их. Я почувствовал, как меня обхватили две руки, когда Джина крепко обняла меня. Я налил две чашки кофе и протянул одну ей. Нам обоим нравится черный, так что не было необходимости добавлять сахар или сливки. Я сел за стол на стул, и она удивила меня, прыгнув мне на колени. Я обнял ее и уткнулся лицом в растрепанные светлые волосы. Несколько секунд мы обнимались, затем она отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Так С ЧЕГО все это? Я не жалуюсь, просто хочу знать, что мне нужно сделать, чтобы это случалось почаще.

— Ну, у нас была пара недель перерыва, а ты все утро дразнила меня этими лосинами. Когда я увидел, что ты склонилась, чтобы снять ботинки, то ничего не мог с собой сделать. Я подумал, что проще будет попросить прощения потом, чем просить разрешения сейчас. Ну, а когда ты включилась, я подумал, что все хорошо, — ответил я.

— Более чем хорошо, я забыла, как это может быть приятно, когда тебя насилуют. Не пойми меня неправильно, мне нравятся те ночи, когда ты часами заставляешь меня извиваться, но черт побери, если не забавно просто отпустить себя и потрахаться! — ответила она.

Я сильно прижал ее к себе.

— Можно ли узнать, почему все было так долго? У нас не было такого долгого перерыва, без по крайней мере короткого перепихона, с тех пор как близнецы были малышами, — спросил я.

— О, нет, по крайней