Первые шаги. Часть 1

постоянно твердила про себя: «Хоть бы не было слышно этого предательского чавкающего звука!» Кстати, спустя годы выяснилось (Илюшик признался мне), что именно чавкающие звуки моей киски, которые всё же иногда «предавали» меня, особенно возбуждали его! Он признался мне впоследствии, что они так заводили его, что он готов был кончить и безо всякой дополнительной стимуляции. Интересно, что я ещё долгое время так и продолжала ласкать член Илюшика через штаны, все никак не решалась высвободить его и поласкать «на свежем воздухе». Не помню точно, что тогда удерживало меня: то ли моя природная застенчивость, то ли то обстоятельство, что я не совсем тогда ещё понимала, как нужно ласкать мужчину.

Это сейчас мы понимаем, что то, что мы «вытворяли» называется «петтингом»; тогда нас просто очень тянуло друг к дружке, и мы просто старались сделать друг другу приятное при этом. Странное дело, но Илюшик до сих пор не позволял мне вытаскивать его член из штанов. А мне так хотелось поласкать его «вживую», не через ткань штанов. Почувствовать тепло его органа, погладить его кожу, ощутить его твёрдость в своей ладони. Уже в то время мне было особенно интересно понаблюдать за самим «процессом»: как маленькая невзрачная на первый взгляд писюлька, покоящаяся на двух шариках (и всё это «хозяйство» спокойно умещается у тебя в ладошке) превращается в довольно внушительного вида толстенькую жёсткую колбаску, которую не всегда возможно обхватить пальчиками. К тому времени я уже знала, что мужчина, занимаясь сексом, вставляет свой член в женское влагалище. Поэтому мне очень хотелось взглянуть воочию на один из таких «экземпляров», чтобы представить себе, как эта штука может «там» поместиться. Каждый раз от этой мысли у меня в животе начинали порхать бабочки.

В этом парке была детская площадка с разными качелями-каруселями. И там был маленький домик, который мы облюбовали для «фривольной части» наших свиданий. Да, через некоторое время нам стало не хватать «пионерского» петтинга. В домике, слегка укрывшись от посторонних глаз (стенки были сделаны из широких досок с громадными щелями), скрючившись «в три погибели» (домик явно не был рассчитан на наш рост), мы решались на более откровенные ласки. Там Илюшик впервые стянул с меня трусики до самых коленок, и я ощутила его нежные пальчики, которым уже ничего не мешало, на своих влажных губках. Пальчики были нежными, но очень опытными. Они никогда не оставляли ни меня, ни мой клиторок в покое до тех пор, пока я не кончала, изливаясь в Илюшкину ладонь своими липкими соками. Именно там я осмелилась и сама стянула брюки с Илюшика, впервые сжав в своих руках его горячий напряжённый член, весь в «слюнках» (как мы в шутку называем смазку на члене, вытекающую при возбуждении) и вытащила его из трусов «на свободу». Раньше я чувствовала это напряжение только через платье, брюки, позже — через трусики. Я вытаскивала это грозное, как мне тогда казалось, Илюшикино