Знахарь поневоле. Глава 9

лучше? Дрянь. Она опять предала. Причем дважды. Кто ее за язык тянул? Надо было молчать, не говорить где документы. Правильно тот дед говорил. Как там Макс говорил? К клятвам он серьезно относится. А она? Она нарушила. Ведь поклялась ему, что у нее с Олегом больше никогда ничего не будет. И нарушила. Пусть и против ее воли, но себе-то врать бессмысленно. Она хотела этого, если-бы не хотела то никакого оргазма не было-бы. А она кончила. И от этого на душе было еще противнее.

Марина провела кончиками пальцев по распухшим губам и поморщилась от боли. На пальцах остались следы крови.

От нее одни беды. Зачем она вообще нужна? Пустышка никчемная.

На душе у Марины было мерзко и противно в этот момент она была отвратительна самой себе.

Она не знала, что ей делать. Рука сама дернула за ручку выдвигая ящик прикроватной тумбочки.

На глаза сразу попалась серебристая пластинка снотворного. Почти полная. А рядом еще.

Марина выдавливала себе на ладонь таблетку за таблеткой.

Зажав в руке горсть таблеток она взяла с тумбочки банку купленного накануне и так и не допитого вчера перед сном коктейля и подошла к окну.

Может та девочка нарожает Максу детишек и они будут наконец-то счастливы вместе. Может она сможет дать ему то, что не смогла дать ему непутевая жена. А она уйдет... уйдет навсегда.

И решительно забросив в рот горсть снотворного запила это все коктейлем.

Марина открыла окно и взглянула на багровеющее закатное небо, на редкие облака, на деревья за окном, на улицу, на снующих внизу людей... Она старалась впитать в себя напоследок весь этот большой мир. Запомнить его таким, каков он есть, во всем своем многообразии, насладиться игрой оттенков и красок, запомнить какофонию звуков и запахов перед тем, как она уйдет в вечность. Это были ее последние минуты и их она проживала жадно наслаждаясь каждым мгновением, каждым ударом сердца. Это были лучшие минуты ее жизни...

Она легла на кровать и в последний раз взглянула в окно. Пришла пора гасить свет. И Марина закрыла глаза.

Серая дымка клубилась вокруг увлекая ее в неведомые серые дали.