Что я сделал неправильно?

у него было проблем с ее настойчивым стремлением быть с другими мужчинами.

— Откровенно говоря, это возмутило и напугало меня, — сказал он мне. — Я всегда был уверенным в себе любовником, а теперь меня начали терзать сомнения в том, что я могу удовлетворить женщину, которую любил. Меня явно было недостаточно для нее, или зачем ей трахать других?» Все, что могла сделать Линн — это снова и снова его успокаивать. Она уверяла, что ЭТО не имеет к нему никакого отношения, что он был фантастическим мужчиной, полностью удовлетворяющим её, как в постели, так и вне. Это было связано с ее собственными потребностями, в чем-то волнующем, спонтанном и совершенно отдельном от их отношений. Она также спросила Марка, могут ли они и дальше встречаться? «Сделаем шаг назад, вернемся к свиданиям, иногда проводя ночи вместе, и посмотрим, как все прошло?» сказала ему, была уверяя, что он поймет, как глубоко она заботится о нем, и что другие ее «занятия» не угрожают их отношениям. «Пожалуйста, не сдавайся, детка, — умоляла она.

— Каким бы безумным это ни казалось, я решил дать ей шанс. Всю неделю я думал о том, как сильно я люблю Линн, больше, чем любую женщину, которую я когда-либо знал, и я не мог представить, что не буду с ней. Итак, я сказал себе, что мне нужно было терять?

Одно из основных правил Марка для Линн заключалось в том, чтобы они больше не упоминали об ее отношениях с другими мужчинами. Он вообще ничего не хотел знать об этом и рассчитывал, что она будет полностью скрывать от него свои действия.

— Мне всегда удавалось отрицать неприятные вещи, отталкивать их и делать вид, будто их не существует. Вероятно, я получил это от своего отца, который поступал точно так же. На первом году обучения в колледже у моей матери выявили грудь от рака, от которого она умерла через полтора года. Я до сих пор помню все эти встречи доктора со мной, моим отцом и моей сестрой. Врач подробно описывал состояние моей мамы и прогноз. И когда мы втроем говорили об этом позже, это было похоже на то, что мы с отцом никогда даже не были в комнате! Моя сестра говорила: «Ты же знаешь, доктор сказал, что ей осталось жить всего три месяца или что-то в этом роде, и мы с отцом качали головами. Я думаю, у нас обоих просто была потребность защитить себя эмоционально, и мы делали это, игнорируя болезненные вещи. И я сделал то же самое с «интрижками» Линн. Я предполагаю, что другой мужчина в такой же ситуации мог бы захотеть все обсудить: установить с Линн всевозможные правила, например, не больше, чем сколько-то интриг в месяц, или никогда в нашем доме, или всегда пользоваться презервативами. Но мне просто не хотелось ничего знать — мне требовалось закрыть глаза и засунуть пальцы в уши. На самом деле,