Секстантка

Ирина поправила платок на голове, пряча выскольнувшую рыжую прядку, опустила зелёные (не накрашенные!) глаза и мысленно прокляла скользнувшую в неё греховную мысль. Напротив в электричке сидел седоватый не совсем трезвый мужичок. И не сводил с неё глаз, время от времени прикладываясь к завёрнутой в газету бутылке. Газета, кстати, «СпидИнфо» с голой красоткой на странице. Ей было очень неприятно это соседство, но электричка была переполненна, и найти другое место было практически невозможно.

Про себя она молилась Господу Савоафу, прося об избавлении от искушений. Ей было всего двадцать восемь, за спиной шесть лет Универа с многочисленными прегрешениями, результатом которых стал Артём, любимый сынок десяти лет от роду. Он ждал её у мамы, сорокапятилетней атеистки, вечно находящейся в поисках мужа. Но Елена Александровна в глазах дочери не была гулящей, просто ей не повезло с верой. Да и с мужчинами тоже. Плотная, низкорослая мама-блондинка была полной противоположностью дочери, сухой, как щепка, хоть и грудастой шатенки. Ирина принадлежала тайной полухристианской секте, полностью отрицающей секс, спирное, мясное и бытовые удобства. Она спала в купленном мамой ей домике на окраине Бологое, на голых досках, питалась строго постными, вегетарианскими продуктами и старалась молиться непрерывно. Нет, сынок конечно спал на мягком и вкушал не всегда полезные с её точки зрения продукты. Благодаря маме.

А ездила в Тверь она за новыми наставлениями от отца Георгия и сменой прокладок, основателя и руководителя их вероучения. Самого отца Георгия она не видела, его секретарша Маруся, высоченная, крупная женщина в чёрной сутане, передала список новых требований, ещё более ужесточающих и без того не сладкий быт посвященных. Она мечтала хоть разок увидеть отца Георгия, прикоснуться к его благодати, очиститься душой, но пока это были лишь мечты.

В Огрызково, на краю которого и находился её домик, надо был добираться на такси. Но сначала необходимо было забрать Артёма. Она перешла по подземному переходу на центральную Дзержинского, где находилась мамина квартира, поднялась на четвёртый этаж и чуть не упала в обморок — перед маминой дверью стоял тот самый алкаш из электрички. И мама уже отворила дверь.

— О-о! Как хорошо, что вы вместе приехали! — воскликнула, раскрывая объятия Елена Александровна. — Наверное уже познакомились?

— Мама! — сурово прорычала Ирина, — Давай сюда Артёма!

— Но он уже спит! Время, между прочим, поздее! Ребёнок должен спать! Я тебе его не отдам!

— Мама! У тебя гость! И я не знаю, чем вы будете заниматься!

— Милая, Александр Евгеньевич очень интеллигентный, внимательный человек! Мы будем пить чай и читать стихи. Артём в спальне даже и не услышит! Иди и ты приляг!

Несчастная Ирина, вымотанная уже до предела предела поездкой и этим соседом, кивнула. У неё просто не было сил спорить. Мама посторонилась, и она вошла, мысленно проклиная сатану, который всё это и устроил. Это было одно из основных правил вероучения — проклятие сатаны.

В маленькой маминой спальне огромная кровать с балдахином занимала почти всю площадь