Хроника "Розового пляжа"

сжавшиеся мышцы лона Жаклин туго обхватили его, медленно пропуская ее палец внутрь.

Высвободив палец, Вера провела языком по этой нежной плоти, и, обнаружив на ее вершинке тугую горошинку, начала ее перекатывать кончиком языка, вызвав у Жаклин новый стон.

Вера вспомнила, что ей тоже нравилось, когда Жаклин прикасалась к ней примерно в этом месте.

— Что это? — спросила она, открывая складочку, прикрывающую розовый бугорок и, едва касаясь губами, бережно поцеловала его.

Дернувшись от этого прикосновения, Жаклин ответила прерывающимся голосом:

— Это клитор, что-то типа начала мужской плоти. Он очень чувствительный.

Улегшись поудобнее, Вера принялась длинными лижущими движениями ласкать лоно Жаклин. С непривычки у нее вскоре свело челюсти, язык начало слегка саднить, но она не останавливалась, чувствуя, как тело Жаклин напрягается, выгибаясь навстречу ее рту, и возбуждаясь от этого сама.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо! — сказала Вера, на секунду отрываясь от Жаклин, и с новой силой принялась вылизывать ее лоно.

— O, manefic! — простонала в ответ Жаклин, раскрываясь ей все больше навстречу. — Возьми палку!

— Нет, я хочу, чтобы ты почувствовала экстаз от моего прикосновения! — возразила Вера, задыхавшаяся от переполнявшей ее страсти.

Тогда Жаклин вдруг потянула ее наверх, а сама быстро перевернувшись, сказала:

— Так мы сможем одновременно ласкать друг друга, — и раскрыв губки, прикрывающие лоно Веры, припала к нему губами.

Вера, мгновенно оценив преимущества этой позы, тоже вернулась к клитору Жаклин, втянув его в рот и лаская его спинку языком. Так, похлестывая друг друга яростной атакой трепещущих языков, они вместе достигли оргазма, затопившего их тела безумным блаженством, после которого они рухнули на постель, не в силах пошевелиться, и тут же уснули.

Проснулись они от яркого света, вспыхнувшего в комнате.

Открыв тут же заслезившиеся от света глаза, Вера увидела Владимира Дмитриевича и еще двух мужчин, находящихся в ее спальне. Все они были хорошо «подшофе».

— Что вы здесь делаете?! — вскрикнула в страхе Вера, пытаясь натянуть на свое обнаженное тело простыню.

Владимир Дмитриевич, подойдя к ней, вырвал у нее из рук простыню и прошипел:

— Только не вздумай кричать! Иначе вам обоим будет плохо!

— А мы, напротив, хотим, чтобы вам было хорошо... — добавил чей-то веселый голос, и Вера узнала одного из их общих знакомых, молодого чиновника из министерства, где работал Владимир Дмитриевич.

Она почувствовала себя совершенно беспомощной под откровенными взглядами мужчин.

Стараясь взять себя в руки, она холодно спросила:

— Что вы намерены делать?

— Ты оскорбила меня, сказав, что тебе было со мной плохо, потому что я грубое животное. А я ведь тебя любил, — заплетающимся голосом произнес Владимир Дмитриевич. — Так вот, я хочу посмотреть, как ты поведешь себя с другим мужчиной. Он будет нежен, но я докажу тебе, что ты бесчувственна к мужской любви, потому что тебе больше нравятся утехи с себе подобными! — и он грубо схватил ее за руку.

— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула Вера и взмолилась, обращаясь к стоящему рядом молодому человеку, который уже снял сюртук и расстегивал брюки: —