Новый год: Маньяк

десятки людей, крепко прижимая к себе перекрученные, сморщенные пакеты, которые всегда напоминают мне о старческой коже. Это те, кто делают покупки в последние минуты уходящего года, спеша домой, чтобы всучить ненаглядному чаду еще одну игрушку за баснословную цену. Конечно. Бедного малыша схватит судорога и инфаркт, если у него не будет такой же вещицы, как у сына соседа. Счастливого Нового Года. Блядь.

Я уже почти разочаровался в своей затее и был готов сдаться, но тут я увидел свой второй шанс. Она сидела у обувного магазина. Что за унылые идиоты покупают обувь в Новый Год? Какая мне разница. Важно то, что покупка обуви требует времени, и, значит, эта старушка не скоро вернется домой... Времени для меня было более чем достаточно. Я ворвусь на сцену, сделаю своё дело, и фьюить! меня как не было. Никто даже не сообразит, что я что-то сделал.

Эта мадам была даже лучше, чем та, у сувениров. Хрупкая, сморщенная, с печатью одиночества на лице, волосы подвязаны красным платком. Трогательная картина. Она вздохнула и поправила шаль, лежащую на коленях. На подлокотника ее кресла висела сумочка. Это плохо. Если бы она увидела меня слишком рано, она могла бы подумать, что я вор и закричать. А это не мой стиль. Я не люблю попадаться. В этот раз придётся быть еще быстрее, чем обычно. Раз! и готово. Как молния.

В моих жилах гулял адреналин. У меня не было выбора, я уже говорил. Я не могу не делать этого. Без этого, жизнь потеряла бы большой кусок смысла для меня. Я потянулся рукой ко внутреннему карману плаща. Сотни глаз, но ни один не смотрит на меня.

Я скользящим, быстрым шагом двинулся вперед. Старушка продолжала смотреть на свою шаль, перебирая ее край своими тонкими пальцами. Она снова вздохнула, печально, безнадежно. Я был почти у цели. Почему она еще не посмотрела на меня? Она должна была посмотреть на меня и увидеть своё отражение в моих глазах. Я просто обязан увидеть, что они видят моё приближение, знают, что оно неизбежно, как сходящий ледник. Да-да, нужно действовать именно с такой быстротой — дать им увидеть, сделать это и раствориться.

Я чуть ли не нависал над ней, когда она наконец-то подняла глаза. Ее взгляд был такой же, как и у всех моих жертв до этого — недоуменный, вопрошающий. Я думаю, такой взгляд у испуганного оленя, которого ослепили фары приближающегося поезда. Я улыбнулся. Я уже знал, что у меня всё получится. Я медленно вытащил то, что купил в «Радости жизни» — белую розу, и протянул её навстречу дрожащим, скрюченным пальцам.

«С Новым Годом вас, дорогая,» сказал я, затем тронул кончиками пальцев шляпу, сделал шаг в сторону и растворился в толпе.