Любительская ночь

еще нужно привести себя в порядок.

— Зачем тебе домой? У тебя уже есть все, что тебе нужно. Душ принять и переодеться можно и здесь, я тебя причешу и макияж сделаю.

— Меня не только причесать, но и постричь нужно, — проговорила я улыбаясь. Пэм не поняла сначала, где меня нужно стричь, потом догадалась, смутилась, покраснела.

— Чего уж, я тебя в эту историю впутала, буду делать теперь все, что положено, пошли в ванную.

— Принимай душ первая, — сказала я и усевшись на крышку туалета, подняла юбку и расстегнула застежки на чулках, медленно по одному, скатала чулки вниз на лодыжки, привстала, сняла платье через голову, скомкала его и бросила на столик. Пэм стояла в нерешительности. Я отвернулась, услыхала шорох снимаемой одежды, Пэм торопливо разделась и скользнула в кабинку душа. Я сняла лифчик, потянулась, вздохнула свободно. Расстегнула пояс, спустила до пола черные кружевные трусики, переступила через них. Повернулась к зеркалу. Из зеркала на меня смотрела молодая, длинноволосая брюнетка, гладкая, немного смуглая кожа, идеальной формы с широким основанием грудь, коричневые крупные соски, мягкая линия плеча. Ничего лишнего, но и ребра не светятся. Тонкая, гибкая талия, почти плоский живот, неширокие бедра. Повернулась в профиль: прямая спина, длинная гибкая шея, круглые полные ягодицы, стройные длинные ноги с тонкими лодыжками, как у породистой лошади. Аэробика, сауна, массаж — все это не было впустую: я откровенно любовалась собою и мысль о том, что сегодня всем этим будут любоваться много знакомых и совершенно незнакомых людей, будоражила и возбуждала меня.

Я отодвинула матовую, стеклянную дверцу и скользнула в кабинку к Пэм.

— Ой! Здесь мало места, — испуганно проговорила Пэм, отворачиваясь от моего взгляда. Ах вот почему Пэм не любит майки без рукавов, догадалась я, увидев густую растительность у нее подмышками. Волосы у нее на теле были густые, светлые, слегка рыжеватые.

— Ну, не бойся, я не кусаюсь, так быстрее будет, да и поможем друг дружке. — я намылила мочалку, повернула Пэм спиной к себе и начала тереть ей спину. Я начала с шеи, потом переместилась на плечи и лопатки, потом потерла ей бока, низ спины, хлопнула под конец ладонью по ягодицам.

— Поворачивайся передом, монашка, — Пэм повернулась ко мне грудью. Соски ее были напряжены — это сразу бросилось мне в глаза.

— У тебя интересная грудь, — сказала я Пэм, проводя пальцем вокруг перетяжки, охватывающей ее сосок,

— Никогда не видела такую форму не у негритянок. Она молчала, я же осторожно стала водить мочалкой вокруг и между ее грудей. Скользкие, налитые груди выскальзывали, из-под мочалки, тогда я стала помогать себе рукой. Пэм же все это время стояла не шелохнувшись, опустив глаза. Я подняла ее подбородок и неожиданно для самой себя поцеловала в губы. Пэм присела, выскользнула из моих объятий, открыла дверцу кабинки и закричала:

— Крис, мерзавец! Подлец! Негодяй!

Я выглянула, брат Пэм, Крис воспользовавшись тем, что мы оставили дверь ванной незапертой, незаметно проник сюда