Секс из жалости

это так же страстно и с чувством собственного достоинства, но уже не ножные складки, а мой хрен. Я стал драчить представляя как она дрочит мне. Одной рукой мне, другой — себе.

Я нафантазировал, что она мне показывает свой клитор.

Он у ней был огромных размеров. Среди клиторов это был настоящий гигант. А я между прочим повидал достаточное их количество и знаю толк. И не только в порнушке, но и в реале.

Клитор был такооой огромедный, что походил больше на приличный член. Признаться сразу, я так и подумал. Но когда увидал что яиц нет, то разобрался в анатомии. Помимо гигантского клитора у ней еще были гигантские половые губы. Даже не представляю как с этим всем обходился мой отчим. Конечно с такими страшными органами можно всех напугать. Но я не из робкого десятка. Я почувствовал в штанах нарост. Кажись это мой хрен вздымается. В это же время тетька не переставая дрочила свой клитор. Я представил, как я ей делаю минет. Страстно и нежно. Обхватываю губками самый его кончик и подключаю язычок. Тетька от таких моих действий стонет и извивается всем телом.
— Ах-ах, еще, еще... Соси меня, мальчик, соси! Облизывай как только можешь!

Увы, это было только в мечтах, на такое я пойти не мог. Не такое у меня воспитание, чтоб такое вытворять с собственной без 5 минут тещей.

Я крадучись стал возвращаться обратно в комнату. Решил разъебать Каринке весь рот. Но когда я был у самой цели, то просто обомлел от той картины, что мне представилась:

посеред кровати развалившись лежала Карина, а верхом на ней восседал мой родной отчим.
Он был уже весь пунцовый. За время моего отсутствия они всласть нарезвились. Это было видно по их сытым рожам.
— Вы что, бааалин, ОХУЕЛИ!!! ? — загорланил я. — Ладно там орки, эльфы, но вы то люди, нельзя же вот так просто брать и сношать своих родных!
Видимо мои слова возымели действие и отчим быстренько слез с Каринки и упер глаза в пол. Он был как в воду опущены.
— Как тебе не стыдно, отчим. — стал читать я ему мораль. — Ведь ты мне был как отец.

После моих обличительных слов, он совсем скис и даже пустил слезу.
— Ну же, не плачь, утри нюни. Будь мужиком! Если в тебе еще осталась хоть капля гордости.
— Прости меня, Артем-ом. Я не хотел... не хотел говорить...
— ЧТо говорить? Не пойму, что ты там лепечешь.
— Прости, я взболтанул лишнего.
— Давай уже говори, не мори.
— Извини, не могу. Мне запретили.
— Кто запретил?
— Они.
— Кто они?
— Ну, они.
— Если ты не скажешь мне, что скрыто, я тебя стукну.
— Ой-ёй-ёй! Не надо стукать! Я все скажу.
— Так говори.
— Только обещай, что ты меня после этого не отлупишь!
— Клянусь кровью матери, сердцем отца!
— Хорошо.
— Ты...
— Ну...
— Ты...
— Давааай!
— Ты педик!!!