Исповедь одиночества. Часть 10

в конце концов, ню. Крис взялся за режиссуру в позах. Глеб просто работал с фотоаппаратом. Примерно через десять минут двое парней пришли в комнату.

Я немного нервничала и это было видно. Не было никаких вступлений или знакомств участников предстоящей фотосессии. Как — то нарочито напряженно и слишком официально.

ДИВАНЧИК. КАПРИЗ. ОБМАН.

Я просто предположила, что может быть, это было сделано специально для меня. Крис заерзал в плетеном кресле, и вытянув в сторону руки, вытащил небольшой темный диванчик, что стоял вдоль стены, сдвинул его в центр комнаты. Очень напоминал наш в гостиной, где мы непонятно как трахались с Глебом.

Глеб понял аналогию и, скрывая улыбку, занялся регулировкой света и фона экрана. Крис как-то деловито расположил меня, или то, что осталось от меня после раздевания, то есть мое голое тело на диване на боку, раскинув слегка раздвинутые ноги.

Это напоминало, как я в детстве располагала своих кукол спать на ночь, теперь раскладывают меня как секс-куклу, ничего не спрашивая насчет удобства и вообще у меня началась легкая истерика... я перестала быть человеком, я какой-то секс-робот, чтобы им все показать, как им хочется...

Каприз быстро перешел в нарастающее возбуждение, мне стало неловко, когда мои соски стали вставать. В комнате вдруг почувствовал себя зябко и я ничего не могла с этим поделать.

Крис посмотрел на мои сиськи и совершенно инстинктивно потрогал свою выпуклость на брюках и заверил меня, что все хорошо, и он, кроме того, сказал, что соски добавили приятное зрительное проявление моего волнения.

Потом Крис отправил двух самцов переодеваться в мужскую раздевалку до его команды о начале съемок и, присев передо мной, стал кисточкой подкрашивать мои губы блеском.

— Я сбегаю в обменник разменяю пятисотку евро. А тебе как лучше? Наверное, в евриках? Пересчитаю, — спросил Глеб и исчез.

— Закрой глаза и открой рот, — сказал Крис, я сделала, что он хотел, почувствовала блеск для губ, но прикасался ко мне чем-то мягким, похоже на мизинец, потом на указательный палец, потом большой палец, и вот, наконец, именной тот размер, и его теплая мягкая упругость, стала понимать его обман... но какая роскошная прелюдия... эстет... блин...