Подушка Тома. Часть 1

хирургическом столе, кислородная маска была неа ее лице.

Она слышала звуковые сигналы аппаратуры. После двух или трех секунд, которые показались ей вечностью она открыла глаза. То что она увидела, заставило ее кричать, Но во рту был красный шарик, сдерживавший крик. Часть рук и ног были удалены! Там где кончался ее таз, были только два больших обрезка. Тоже самое было и с руками, которые были ампутированы почти по локоть. Она начала тяжело дышать и сердце забилось чаще.

В любом случае, без конечностей она не могла самостоятельно передвигаться, кроме того как двигать тем, что у нее осталось, и это увеличивало ее панику. Тень показалась в дверях. Это был Том, который ввел ей препарат иглой прямо в шею.

Том сидел рядом, когда она проснулась второй раз. Он провел пальцем вокруг ее груди и милого мягкого живота и самого красивого пупка, который он когда либо видел. Он восхищался им много раз до этого, прошлым летом, когда она носила рубашки, завязанные на животе, гуляя в бикини по пляжу, но теперь она была полностью его.

«Я должен был усыпить тебя снова для твоей же безопасности», сказал он когда увидел что она просыпается.

«Твой пульс не должен быль слишком частым после операции». Она повернулась к нему, хотела кинуть в него чем-нибудь, прибить его, за то что сделал с ней, но после укола она была все еще слаба. Ненависть, наполнявшая ее глаза сменилась отчаянием и они начали слезиться. Рыдая в кляп, понимая всю обреченность своего положения. «Я знаю, это трудно для тебя сейчас, но я обещаю, ты привыкнешь. Тебе придется».

«Чем быстрее ты смиришься с этим, тем лучше».

Он говорил медленно. Она смотрела на него с недоверием, продолжала всхлипывать и плакать. Ее стоны были лишь слабым звуком в комнате, перебиваемые звуками кардиоаппаратуры.

На следующий день кислородная маска была удалена. Ее кормление было довольно затруднительно. Том старался быть терпеливым. Но после третьего плевка в лицо сердито ругнулся и начал искать другой способ. Не найдя ничего более подходящего, она начал использовать медицинскую пластиковую трубку для принудительного кормления. Он даже не стал вынимать кляп, сделав в его центре дырочку.

«Пожалуйста, не делай этого, я буду слушаться, я клянусь... «попросила Маргарет, когда в очередной раз он начал засовывать в не трубку. Последние несколько дней принудительного кормления были просто ужасны и унизительны. Так же она не могла сказать ни единого слова ее похитителю.

Но хуже всего было то, что она потеряла конечности. Она даже немогла скользить, как червь или змея, просто лежа на этом неудобном столе посреди комнаты, наблюдая как Том кормит ее и меняет ее мешочек для мочи. Она чувствовала себя настолько унизительно и беспомощно, что уже никогда не вернется к своей старой жизни. Она все меньше чувствовала себя человеком, или даже животным. Ей так хотелось проснуться из этого кошмара.

Была ночь, но Маргарет не знала. В ее «номере» не было окон, чтобы