Натурал. Часть 21: Хмурые дни

Он совершенно молча, резко и глубоко стал ебать Юрия, так что его хуй полностью влетал в очко, а яйца бились по заднице...

Тарас не верил в то, что получилось. Тугое очко Юрия плотно обхватило его головку и член, он чувствовал пульсацию и что постепенно скользит все глубже и глубже. Тарас начал двигаться медленно назад и резко вперед. Так он проделал несколько раз и стал ускорять темп.

Чуть позже Юрий стиснув зубы, застонал и сжал очко. Тарас в это же мгновение начал кончать внутрь, обхватив Юрия руками за грудь, трогая вставшие соски кончиками пальцев. Горячая сперма била фонтаном внутри него, наполняя до краев. Казалось, это было вечностью. Когда Тарас вытащил свой хуй, Юрию показалось, что он весь горит...

Сперма стекала по ногам, Юрий бормотал, что хочет еще, что у него горит очко, стоит хуй и он тоже хочет кончить. Теперь он лег ничком, давая понять, что Тарас может делать все что ему захочется. Хуй стоял как кол. Теперь он легко скользил, так, будто ебал Юрия всегда, а не только в эту самую ночь.

Ухватив его под мышки за плечи, Тарас стал интенсивно ебать, загоняя член внутрь до самых яиц. Он долбил очко Юрия с такой силой и страстью, будто никогда и никого не ебал. Стриженый лобок Тараса покалывал задницу, добавляя возбуждения.

Тарас спросил, что будет, если кто-нибудь войдет и увидит их двоих. От такого возбуждения Юрий вдруг часто задышал, прогнулся и обильно кончил. Он представлял, как кончил в ванной, когда канал уретры раскрылся и он выплеснул все запасы спермы.

В это же мгновение Тарас развернул к себе Юрия и стал лизать ему яички, двигаясь по уздечке к головке, которую он решил облизать, но минет делать отказался. Юрия это расстроило и он чуть не плакал, к горлу подкатил комок. Он хотел чтобы Тарас сделал ему полноценный минет, на что он ответил, что еще впереди вторая ночь, в которую будет продолжение...

Юрий лежал без сил, очко было в сперме, мокрое и все горело. Алкоголь стал выветриваться, слегка болела голова. Тарас помогал Юрию привести себя в порядок, он бережно зализывал распухшее очко друга, понимая, что причинял нестерпимую боль без подготовки.