Даже освещение сделано в виде факелов, но вместо огня электричество. Такое мог придумать только маньяк.
Под стволами автоматов его быстро пристегнули к кресту, но оставили стоять на ногах. Холодный металл неприятно обвил руки и ноги. Телохранители о чем-то пошептались и те, что с автоматами, вышли наружу. Следом тусклым светом вспыхнули факела, едва освещая подвал. Когда глаза полностью привыкли к новому освещению, Борис огляделся. Странно, но он не испытывал никого волнение. Все казалось просто игрой. Он стал рассматривать тяжелые наручники, краями больно врезающееся тело. Примитивная вещь, замок можно открыть любым посторонним предметом. Даже подбородок пригоден для этой цели, но как им дотянуться. Он распят, как Иисус на кресте. Борис обратил внимание на болт шлямбур, к которому крепился противоположный конец правой цепи. Он порядочно износился, видимо часто ему приходилось трудиться, сдерживая упорство своих жертв. Шлямбур был закреплен обыкновенным шплинтом, но и ему досталось с лихвой. Борис потянул цепь на себя, она заскрипела, но шплинт выдержал эту нагрузку.
Борис стал замерзать. Холод сырого подвала проник в самые потаенные уголки его здорового тела. Но вот дверь вверху заскрипела и, через минуту показалась Диана в сопровождении тех же девиц. Телохранители мгновенно умолкли, помогли даме сесть в высокое кресло, стоящее напротив креста и, заняли места по бокам. Бориса бросило в пот. Он бросил уничтожающий взгляд на Диану и сплюнул. Та, коварно улыбаясь, играя кнутом, холодным взглядом сверлила Бориса. Она наслаждалась своим превосходством. Кто она? Она госпожа, а он раб. Раб, чья жизнь в ее власти. Немая сцена продолжалась с минуту. Девушки молча стояли сзади охраны.
— Знаешь, милый, — неожиданно нарушила молчанье Диана. — Ты мне нравился. Нет, это честно. Мне казалось, я нашла своего господина. Но, я ошиблась. Ты не смог дать, что мне нужно. Ты оказался таким, как и все. Ты не смог предугадать мое желанье. В какой-то момент ты сделал не так. Ты где-то ошибся. Но где, я сама не пойму, — Диана встала, вызывающей походкой подошла к Борису и заглянула в глаза.
— Теперь ты раб, а я твоя госпожа. С тобой я могу сделать все, что хочу, — Диана вернулась на место.
— Девочки! — ленивым безразличным голосом, спросила она. — Хотите развлечься?
У Бориса заскрипели скулы. Он рванулся, но цепи надежно держали в плену.
— Не надо нервничать, — тем же певучим голосом продолжала Диана. — Все еще только начинается. День обещает быть насыщенным. Повтори, «я твой раб, а вы моя госпожа».
Борис был готов зубами перегрызть глотку этой пантере. Недаром дали ей очень меткое прозвище Дича. При тусклом свете искусственных факелов, в своем любимом темном костюме, она очень походила на этого зверя. Такая же гибкая и грациозная. Такая же злая и хищная. Вот только волосы. Волосы, сводящие Бориса с ума.
— Ну!!! Не заставляй испытывать терпенье своей госпожи, — в воздухе раздался пронзительный свист, и хлыст кнута прошелся по телу Бориса, оставляя обжигающий след на его обнаженном